Дьявольское биополе

— Сергей Георгиевич, женская психология похитрее, чем у преступников. Как живут незамужние девчата? Красятся польской косметикой. Из последних денег добывают французские духи. Одеваются в «Элеганте». Аэробику и массажи делают в «Грации». А Наташа Кортухина на все это плюет. И вот в цех приходит единственный мужчина и женится на Кортухиной. Это же против всех законов. Выходит, что девчата жили неправильно, одна Наташа правильно.

— Что же он ответил вашей делегации?

— Шуточкой отделался. Девчата, мне, говорит, стандарт в нашей продукции надоел.

— Нина… Разрешите, буду вас так звать, поскольку старше почти вдвое? Вы симпатичная девушка. Вам ли печалиться о знакомствах?

— Эх, Сергей Георгиевич, старше — то вы вдвое, а в этих вопросах тянете слабо. Вот скажите, женщина с мужчиной уравнена?

— Даже слишком.

— Это в работе, в зарплате… А в жизни?

— По — моему, везде.

— Женщина не равна в самом главном — в любви. Она не ухаживает, не объясняется в любви и не делает предложения. Не она выбирает, а ее.

— Это говорит не о неравенстве, а о ее женственности.

— Да? А вы встаньте на место человека, которого выбирают. Как покупают. Как лошадь на базаре или раба в Древнем Риме.

— Ну уж.

— Вам не понять, вы мужчина.

— Хотите сказать, что Валерий вас выбрал?

— Не я же его.

— Итак, он вас выбрал и вы договорились о свидании…

— Да, он сказал, что покажет мне пурпур Ольхина. Я спросила, когда. Валерий усмехнулся и говорит, что меня надо подготовить. Насчет подготовки я не поняла, но промолчала. Вот тогда он намекнул на встречу. Где я пожелаю. Назвала кино. Как раз индийский фильм шел. Он опять усмехнулся. У него усмешка тоненькая, как и его усики. Сперва она мне не нравилась…

— А потом?

— Про потом разговор особый. Валерий предложил пойти на рок — группу «Торшер». Через два дня сходили.

— Подробнее, пожалуйста.

— Ну, я выпялилась по — театральному. А там собрались девочки — мальчики в джинсах и в железных побрякушках. У одного парня на пузе висела металлическая плита с конфорками. Я в этом тяжелом роке, что в высшей математике. Стиль диско люблю, рок — н–ролл, кантри… Наверное, меня гитара испортила. Хотя у нас в кружке тоже из себя поп — музыкантов строят. Рок — романс «Шумел камыш».

— А как был одет Валерий?

— О, не подступись. Кремовые брюки, вельветовый пиджак цвета морского песка и тонкая серебряная цепочка вокруг шеи, на грудь и в кармашек уходит.

— На концерте вы разговаривали?

— Там лязг и шум стоял до небес. Валерий лишь улыбался. А когда вышли, он сказал: «Мир красок тоньше, чем мир звуков». Взял такси и отвез меня домой.

— Вы уже знали, кто он и что он?

— Да, студент последнего курса Академии художеств. Приехал из Новосибирска, снимает комнату.

— Это он сам сказал?

— Я и студенческий билет видела. Сараев Валерий Константинович. А что?

— Просто проверяю свою память. Так, дальше.

— Еще дня через два мы встретились на пляже. Вас, конечно, интересует, как он одет?

— Меня все интересует.

— Плавки и крестик.

— Крестик золотой?

— Он признавал только натуральное.

— Опишите крестик.

— Довольно большой, а в центре лик Христа лучится. Очень красивый. Но плавки еще красивее, все время меняют цвет. На сантиметр голову сдвинешь, и у них уже другой оттенок. Пошел в воду в синих плавках, а вышел в зеленых. На пляже все обалдели. Ну, покупались, а он меня опять проводил до дому. Всегда провожал.

— А домой не пробовал зайти?

— Почему это «пробовал»… Я сама его пригласила через неделю знакомства. Маме он очень понравился.

— Чем?

— В черном костюме, в темно — бордовом галстуке, строгий и отглаженный. С собой принес букет бордовых роз под цвет галстука, бутылку какого — то диковинного коньяка и коробку витых свечей.

— А зачем свечи?

— Сказал, что не может пить кофе без этих… без колебаний бликов.

— Ну и… колебались?

— Да — а, полумрак, по стенам бегают тени, пахнет кофе, воском и розами. Мама сидит ни жива ни мертва. Потом сказала, что будто Христос побывал.

— О чем говорили?

— О полутонах. Так, ни о чем… Валерий сказал про розы, что им далеко до пурпура Ольхина.

— Нина, вы говорите, что он понравился маме… А вам?

— «Понравился» не то слово.

— Что — влюбились?

— Наверное. Раньше со мной такого не было. Я и с парнями не дружила.

— До двадцати девяти лет не дружили ни с одним молодым человеком?

— Это так важно?

— Это интересно. Если не секрет, конечно.