Диббук с Градоначальницкой

Особой обработки и не требовалось. Петренко был неплохим психологом и с ходу разгадал подлую душонку узбека, который ненавидел Котьку Вяленого потому, что страшно ему завидовал.

В банде этого типа дразнили Чебуреком. Это страшно его обижало, потому что сам он пытался добиться того, чтобы его называли громко — Чингисханом. Однако с первого же взгляда была видна его трусость, подлость и лживость. Кличку Чингисхан бандиты подняли на смех и переименовали в Чебурека, чем вырыли себе яму.

С Чебуреком Петренко стал встречаться в пивной «Сигнал», которая, как уже упоминалось, находилась под защитой Тучи, и никому не пришло бы в голову, что в ней могут встречаться милиционер и его информатор из преступного мира.

И вот однажды, придя на встречу с Чебуреком, очередную и очень необходимую встречу, Петренко обратил внимание на молодого мужчину, который в одиночестве сидел у стены за самым дальним столиком. Милиционера удивил тот факт, что другие посетители словно избегали его. Они не хотели садиться рядом с ним, несмотря на то что народу в пивной было полно и свободных мест не было.

Мужчина был страшно пьян. В отличие от остальных, пил он не пиво, а дешевую водку. Когда Петренко только вошел в пивную, бутылка была полной, а когда встреча с Чебуреком уже подошла к концу, в ней оставалось меньше четверти.

Одежда мужчины была очень грязной и рваной, он выглядел как бродяга, забулдыга, который спал под забором. И вонь, которая долетала даже до столика Петренко, была от него такая же, как от остальных бродяг. Однако не грязь и не вонь отпугивали окружающих — многие из посетителей выглядели гораздо хуже, чем этот бродяга.

Этот человек так заинтересовал Петренко, что, внимательно слушая Чебурека, он все-таки украдкой наблюдал за ним. Что привлекало в нем? В первую очередь лицо. У него было красивое, благородное лицо, совсем не похожее на тупые рыла вконец испитых, опустившихся бродяг. Время от времени глаза его ярко загорались, словно в них проскальзывали какие-то особые мысли. И во-вторых, Петренко был потрясен, когда, случайно уронив стакан, мужчина выругался по-французски!

Такого в пивнухе Петренко еще не встречал. Теперь он уже смотрел на странного посетителя во все глаза. Сам Петренко учил французский язык в гимназии и, хоть не мог свободно говорить, прекрасно знал французские ругательства — ту важную часть языка, которую первой усваивает любой школьник.

Когда встреча подходила к концу, Петренко спросил Чебурека, знает ли он, кто это такой. Чебурек не знал. У них было условлено, что из пивной они выходят по отдельности — первым всегда уходил Чебурек, а Петренко еще на некоторое время оставался.

После ухода Чебурека Петренко решительно направился к Катерине, хозяйке пивной. Она была единственной, кто догадывался о том, кем является Петренко на самом деле, но предпочитала молчать, не желая портить отношения с властями.

— Это князь бывший вроде, — сказала Катька, с отвращением глядя на бродягу, — у нас его не любят.

— Почему не любят? Что он сделал?

— А хрен его знает! — Катька равнодушно пожала плечами.

— Он бродяга, судя по виду?

— А то кто же? — Катерину удивил его вопрос.

— Но у него есть деньги, чтобы покупать водку.

— Так это Туча за него платит. Велел выдавать ему все, что тот попросит, а потом выставлять Туче счет. Так я и делаю. Только он не жрет ничего, хлещет одну водку. Причем без закуски.

— Туча за него платит? — Вот это был номер! Петренко так поразился, что даже растерял все слова. — Да кто же он такой? Он бандит?

— Да тебе шо, повылазило? Сказано ж тебе — его не любят! Никакой он не бандит!

— Но фамилию его ты хоть знаешь?

— Да вот Туча мне в тетрадке записал… Сейчас поищу… — Катерина принялась водить пальцем в замусоленной тетрадке, — вот, нашла. Владимир Сосновский.

Владимир. Петренко удивился этому странному совпадению, ведь с этим человеком они оказались тезками! Теперь он был полон решимости узнать всю его историю до конца.

— Это шоб он за голод не подох, — вдруг сказала Катька, — потому Туча за него и платит. Сказал кормить его. Туча добрый. А этот швицер только водку жрет.

— Где он живет, ты знаешь? — Любопытство Петренко было накручено до предела.

— Да нянька я ему, шо ли? — возмутилась Катька. — Халамидников всех окрестных должна знать? Да хоть под забором — мне за какое дело?

В этот самый момент мужчина, шатаясь, поднялся из-за стола и побрел прочь, к выходу из пивной. Петренко увидел, что бутылка из-под водки на столе была пуста. Закуски не было никакой. То, что он только пил, было плохим признаком. Похоже, спивался он стремительно, и такими темпами ему оставалось недолго жить.

Вернувшись на работу, Петренко выяснил об этом человеке все, что только было возможно. Оказалось, что это был газетный репортер и даже писатель. Два его романа были напечатаны в Москве. Он был арестован за убийство жены, некоторое время провел в тюрьме, но потом следователь нашел доказательства его невиновности, и его выпустили.