Диббук с Градоначальницкой

Дома на Виноградной были разные. Иногда попадались зажиточные, в два этажа, иногда были совсем уж жалкие, глинобитные хижины, убогие жилища бедняков. Дом Аарона Нудельмана не был ни таким, ни другим: добротный, аккуратный выбеленный известкой одноэтажный дом, он стоял в глубине небольшого садика, за таким же аккуратным зеленым забором, и производил приятное впечатление. Однако было ясно, что тут никто не живет. Окна были наглухо закрыты ставнями, а на воротах висел огромный ржавый замок.

Входить туда смысла не было. Поэтому Таня решила действовать на свой страх и риск.

Рядом с домом Нудельмана находился такой же аккуратный домик. Правда, стены у него были не белые, а голубые. Вот он как раз был обитаем. Собака в будке зашлась лаем при появлении Тани. Не долго думая, Таня грохнула кулаком в ворота:

— Добрый день! Есть кто дома?

Дверь скрипнула, и на пороге появилась жилистая старуха, выглядящая лет на сто, не меньше. Однако она была довольно подвижна для своего возраста, быстро подошла к воротам.

— Вам кого? — Похоже, Таня произвела на нее благоприятное впечатление, поэтому старуха смотрела на нее без неприязни.

— Я ищу Аарона Нудельмана. Я приехала из Киева. У меня для него письмо от его двоюродной сестры Сары.

— Для Аарона? Вот уж не знала, что у него есть родня в Киеве!

— Дальняя. Сара только недавно нашла его адрес, решила написать. Вот, попросила передать, узнав, что я еду в Одессу, к своим родственникам. А он когда дома будет? Смотрю, на воротах замок. Вы не знаете?

— Ах, барышня! — старуха всплеснула руками. — Не повезло твоей Саре! Ох как не повезло! Умер Аарон.

— Умер? Да вы что?! — Таня, как могла, изобразила на лице крайнее удивление, сожаление и растерянность.

— Да уж давненько будет… Дом, вон, стоит пустой. Да раввин, говорят, кого-то в него поселит. У него ключи есть.

— Ах, какой ужас! А отчего умер?

— Убили его, говорят. Сама ничего толком не знаю, хоть всю жизнь рядом с ним прожила.

— А родственники? Сара говорила что-то о том, что у него был сын.

— Наум. Так и сын умер. Убили его бандиты. Напали здесь, на Балковской, и ножом. Беда! Бедный отец тогда сам еле в живых остался.

— Какая трагедия. Но он вроде жениться собирался, Наум. Успел? — продолжала расспрашивать Таня.

— Была такая история. Аарон хотел женить Наума на дочери своего друга.

— Близкий друг был?

— Уж куда ближе! — разоткровенничалась старуха. — По ночам вдвоем за книгами сидели, все керосин жгли. Друг его, как и Аарон, любил книги. Хоть и очень странный был. Люди говорили о нем плохое. Аптеку он держал на Градоначальницкой. Но люди не любили к нему ходить. Боялись его. И вот с дочерью его Аарон решил поженить своего сына. Плохая партия была. Все ему говорили. Не будет добра, если невеста из плохой семьи. Порченая кровь. А он упрямился — поженю, и все тут. К свадьбе уже все было готово. А аккурат за пару дней до свадьбы на Наума напали. Да коли бы просто ограбили! Нет. Ножом пырнули. Так и сорвалась свадьба. — Было очень похоже, что старуха с большим удовольствием рассказывает эту печальную историю.

— Ужасная трагедия, — Таня покачала головой.

— Я слыхала, что невеста не сильно шибко за ним убивалась. А звали ее…

— Я знаю, как звали невесту, — сказала Таня, — ее звали Ривка.

— Точно! Ривка Беркович. Та еще была.

— Почему была?

— Так убили их! Всю семью Берковичей убили в погроме. Это счастье, что к нам на Виноградную погромы не докатились. А на Градоначальницкой они вовсю бушевали.

— Вы не из Одессы, правда? — вдруг спросила Таня — уж очень ее поразила речь старухи, вернее, полное отсутствие одесской речи.

— Верно, — удивилась та, — из Орла я. Но давненько в Одессу приехала. Еще в молодости.

Таня поздравила себя с верной догадкой. Можно в любом возрасте приехать в Одессу и остаться в ней надолго. Но колорит, особенности и речь — это то, что проникает в кровь с молоком матери и остается навсегда. Это не приобретается с годами. Своеобразный вирус, о котором никто не знает правды. Но приживается он только у тех, кто родился здесь.

— Спасибо вам, — Таня улыбнулась старухе, — теперь я знаю, что передать Саре.

И, развернувшись, она принялась карабкаться вверх по Виноградной, спотыкаясь об ухабы. Оказалось, что взбираться наверх было гораздо сложнее, чем спускаться.

Возле дома ее ждал сюрприз. Володя. Увидев его, Таня замедлила шаг. Кровь бросилась ей в лицо. Что, если он узнает о возвращении Бершадова? Впрочем, ему-то какое дело — попыталась она успокоить себя, но сделать это было нелегко. До сих пор ее беспокоили мысли Володи. И по какому-то странному, своеобразному капризу природы Таня чувствовала себя так плохо и неловко, словно на самом деле изменяла ему.

— Где ты ходишь? — с упреком спросил он. — Я с ног сбился, разыскивая тебя!

— Дела были, — сказала Таня, отводя в сторону глаза.

— А у меня новости есть, — Сосновский не мог не заметить сковывающее ее напряжение.

— Ну пойдем, — вздохнула Таня.

В комнате Володя не сел, а принялся нетерпеливо расхаживать, постоянно трогая и переставляя предметы. Таню всегда безумно раздражала эта его привычка.