Диббук с Градоначальницкой

Началась эвакуация. Отряды, оборонявшие город, покинули его на французских кораблях. С ними отбыли Гришин-Алмазов. Не встретив отпора, григорьевцы победно вошли в Одессу. А ведь еще несколько дней назад войска союзников дали им два жестоких боя на станциях Раздельная и Березовка! На подступах к городу они отбили атаки атамана. А вскоре обносившееся войско Григорьева, еще не успевшее зализать раны после этих поражений, уже маршировало по улицам Одессы!

О своей «победе» над Антантой Григорьев был готов трубить всему миру. Он праздновал победу так: слушал полковой оркестр, пил вино из ведра и почти все время был беспробудно пьян. Воспользовавшись такой удачей атамана, большевики переименовали его беспорядочную банду в 6-ю дивизию 3-й украинской Красной армии.

После взятия города Григорьев заболел звездной болезнью. Он вещал: «Я победил французов, победителей Германии, один мой снаряд выбил Клемансо!» Перед народом Григорьев теперь появлялся в составе очень большой свиты. В штабе постоянно устраивались гулянки. Причем, не желая пить один, Григорьев склонял к пьянству всех присутствующих.

Бойцы же его обожали — за то, что атаман раздавал им большую часть захваченных трофеев. И официально разрешил реквизировать, или попросту грабить, личное имущество мирных граждан.

Однако очень скоро большевики поняли, что, поставив на Григорьева, они просчитались. Атаману достался самый богатый в Украине город, крупнейший порт и промышленный центр. Огромное количество продовольствия, мануфактуры, оружия, боеприпасов были доставлены в Одессу из-за границы для армии интервентов. Все это богатство не было эвакуировано, а застряло в одесском порту.

Григорьевцы принялись эшелонами вывозить это богатство в родные села, вместо того, чтобы сдать для армии большевиков. Григорьевцы оделись в трофейное, вооружились и… объелись, в то время, как в Красной армии не хватало ни еды, ни оружия, ни амуниции.

Еще одним камнем преткновения с большевиками стали еврейские погромы, которые начались сразу, как только Григорьев вошел в город. Большевики выступали против погромов и грабежей. Атаману заявили, что хозяин в городе один — большевистский Ревком.

Последней каплей стал вывоз Григорьевым из Одессы четырех эшелонов всякого добра. Все это было направлено в херсонские села.

На совещании Одесского губкома большевиков коммунисты, военные командиры Кривошеев, Щаденко и Худяков потребовали расформировать григорьевскую дивизию и арестовать атамана. Однако сразу ничего не изменилось.

После десятидневного пребывания в Одессе григорьевцы все же покинули город, подчиняясь требованиям большевиков. Ситуация накалилась до того, что конфликт с большевиками в любой момент мог перерасти в кровавую бойню.

Лидеры большевиков засыпали центральные органы сообщениями о контрреволюционной деятельности Григорьева. К тому же уже существовали реальные доказательства, что Григорьев ведет переговоры с Нестором Махно для совместного выступления против советов. С карьерой Григорьева у большевиков было покончено.

А на одесских кладбищах продолжали хоронить тех, кто не пережил десяти дней кровавого правления атамана. Если для Григорьева отношения с большевиками были закончены, то для таких семей, как семья Хаима Берковича, была закончена жизнь.

Теперь Таня понимала слова раввина о том, что Аарону Нудельману повезло, только он этого не понимал. Это было правдой. Никто из семьи Нудельмана не пал от рук свирепых, пьяных, бессмысленных, озверевших убийц. Это было всего лишь 10 лет назад, но как свежи эти события были в людской памяти!

Думая обо всем этом, Таня быстро шла к Виноградной. Путь был не близкий. Но истина, которая все четче, все ясней вырисовывалась перед ней, гнала ее вперед и ускоряла шаг. Чтобы проверить точность своих подозрений, чтобы окончательно сложить в одно целое все фрагменты истории, Тане требовался только один факт. И она намеревалась получить его на Виноградной.

Эта улица шла под уклон, и путь по ней был не прост. Резко спускаясь вниз, улица была неудобной и скользкой даже в обычные дни. Что уж говорить о том, когда шел дождь или город заметал снег! Скажем прямо, это было не лучшее место в Одессе. И Таня попросту недоумевала, почему Аарон Нудельман столько лет прожил на этой улице, даже не попытавшись перебраться куда-нибудь получше, к примеру, на ту же Градоначальницкую.

Адрес Аарона Нудельмана Таня добыла довольно давно, причем сразу из двух источников. Первым был раввин, который нехотя, скрепя сердце, продиктовал номер дома. А вторым был Володя, он попросил Петренко уточнить эту информацию. Раввин не обманул, адрес был верный. Таня не понимала, почему раввин то помогает ей, то совершенно открыто не хочет сотрудничать. Но постепенно некое объяснение стало появляться из самой истории.

Необходимо было только подтвердить его, получив последний фрагмент, подходящий для того, чтобы вставить его в эту головоломку.