Did that hurt?

Его тонкие пальцы ласкают только головку, то вытягивая ее, то несильно сжимают, и он кротко вдыхает, когда я подтягиваюсь к нему и обильно плюю на самый кончик. Для лучшего скольжения, конечно же, а не потому что мне хочется языком ощутить, как он горяч и какой он на вкус.

Я беру ремневую шлепалку, которая, как и все шлепалки, предназначена только для ягодиц, но Котенок в таком положении, что можно использовать и на бедрах. Тут все зависит только от меня и силы удара, и я очень надеюсь, что не потеряю себя, как чуть раньше.

Котенок пытается поймать мой взгляд, но мне почему-то тяжело смотреть ему в глаза, поэтому сосредотачиваюсь только на зоне воздействия.

Дерьмо, Стил, кто из вас двоих тут доминирует?!

С каждым ударом сила воздействия возрастает, но не так критично, как изначально, и Котенок, хоть и вскрикивает, но хоть не плачет.

С каждым ударом мне становится все поганей и поганей, я впервые в жизни чувствую себя так, будто я делаю что-то неправильно. Мне не хорошо, мне хреново, хреново настолько, что начинает подташнивать, но остановиться — значит, сдаться. А я никогда не сдаюсь.

— Мисс Стил, я скоро...

— Молодец.

Его слова о приближающемся оргазме как спасательный круг для меня. Я откладываю паддл и снимаю Котенка с крючков, разминая затекшие конечности.

— Иди сюда, — я сажусь на угол стола, закинув ногу на ногу. Котенок встает ко мне так близко, как только может, и я слегка спускаю чулок, оттянув его. — Можешь кончить, Котенок, — он не понимает, что я ему предлагаю, поэтому сама прижимаю его твердый, чуть ли не пылающий, член к своему бедру, натянув чулок. — Шевелись.

Он нерешительно двигает тазом, одной рукой я прижимаю его к своей ноге, а другой, чуть отклонившись назад, снова двигаю анальной пробкой.

— О, боже, мисс Стил!

— Кончай, Котенок.

Еще несколько резких толчков, и я чувствую тепло от его жидкости на своей ноге, поэтому резко вытаскиваю пробку, бросая ее на пол, и еще крепче прижимая плоть к себе. Котенок лениво толкается, изливаясь до конца, но улыбается. И улыбается так измученно, что хочется утопить себя в туалете.

— Открой рот, не смей жмуриться, — он тяжело сглатывает, но приоткрывает рот, и я двумя пальцами собираю немного его спермы, что просочилась через плотную ткань чулка. — Вылежи мои пальцы.

Он послушно выполняет мое указание, но для него это явный шок. И это даже забавно.

— И какой ты на вкус? — Котенок только открывает рот, чтобы ответить мне, но я наклоняю его за шею ближе к себе и сладко целую. Он мурчит, и я чуть отстраняюсь. — Мне нравится.

— Мисс Стил, — он не в силах произнести что-то большее, чем мое имя, но мне и не нужно. Собираю остатки с бедра и снова кладу ему в рот, на этот раз заставляя пососать мои наманнкюренные пальчики. — У ваших пальцев вкус табака.

— Тебе так не нравятся курильщики? Мне казалось, поцелуи мои нравились, — на этот раз он сам наклоняется, и я просто не могу ему отказать, с удовольствием лаская его шаловливый язычок.

Он прижимается ко мне так, будто нашел свое пристанище, а я просто не знаю, как же сказать ему, что мы должны разорвать наши отношения, просто потому что не подходим друг другу. Я влипла в такое дерьмо, что не выберусь из него без потерь.

Мастер Икс, как и всегда, был прав: Кристиану не место рядом с такой чокнутой сукой, как я.

***

Обработав после душа спину и попку Котенка, я бреду в свою спальню, дабы самой успокоиться. Глупый мальчишка, не использовавший стоп-слово, когда это действительно было необходимо. Я очень недовольна им, я ужасно зла на себя, что не остановилась вовремя, и я расстроена исходом сессии, хоть он и получил удовольствие. Я-то нет. Ни физического, ни морального.

Он так кричал, он так плакал...

Боже, дай мне сил позвонить Алексу и признаться в провале. Я дерьмо.

Боже, дай мне сил попросить Кристиана уйти. Я не вынесу его боли, как бы удивительно это не звучало.

Он тот, кто заслуживает счастья. Тот, кого следует называть "солнышко", а не "мерзкой шлюшкой".

Он тот, кто так идеально не подходит мне.

С трудом засыпаю только к утру, не в силах выкинуть его несчастное заплаканное лицо из головы. Его измученную улыбку, когда он кончил. Его слова благодарности, когда я быстро, но почти невесомо нанесла крем на его пострадавшую кожу.

Что со мной не так?

***

— Доброе утро, — отрываю взгляд от чашки с кофе, слабо улыбаясь Котенку.

Стил, каким же чудовищем надо быть, чтобы обидеть его, действительно хрупкого и беззащитного?

— Привет. Как спалось?

— Не так хорошо, как хотелось бы. Можно мне тоже кофе?