Дидро и цивилизация России

Притом, что бы оставалось делать частным сборщикам десятины в колониях? Две вещи. Взимать десятину и сбывать ее с наибольшей прибылью. Поскольку, однако, им не стоило бы больших трудов сбывать в это же время и продукцию их вассалов, то зачем им отказываться от операции, в которой они имеют 75 % выгоды и которая, поощряя колониста к большей производительности из-за уверенности в продаже, еще увеличивала бы доходы сборщиков?

Сиротскому дому остается только назначить интендантов в колониях, чтобы взимать десятину и покупать у колониста его продукты. К сожалению, однако, эти интенданты были бы людьми наемными и слишком мало заинтересованными в общем благе. Как, впрочем, и если бы они были представителями господского дома, они становились бы быстро важными персонами, так сказать «на службе». Они могли бы строго требовать десятину и с точностью передавать ее, чтобы сохранить свою должность. Хочется верить, что они не испортили бы продукты, но можно ли надеяться, что к сохранению этих продуктов и к их пересылке они приложат столько же усилий, как если бы эти продукты им принадлежали?

Надо ли, чтобы Сиротский дом, ставший хозяином колоний, раздавал бы свои владения под фермы? Без сомнения, имелось бы меньше неудобств в том, чтобы иметь фермеров, чем интендантов, лишь бы имелись ясно зафиксированные права фермеров и права колонистов. Таким образом избавились бы от затруднений управления: можно было бы рассчитывать на интерес фермера, но стоит опасаться его жадности.

Есть одно средство, которое обеспечивало бы преимущества фермы, не имея никаких неудобств. Учредить в колониях конторы, не конторы по указу, состоящие из советников и асессоров, но конторы считающие, взвешивающие, платящие, конторы торговые, которые, совершая операции пополам с Сиротским домом, обеспечивали бы ему без затруднения чистую продукцию и в целом десятину вместе с половиной прибыли от коммерции.

Вы скажете: это большая жертва. Она была бы большой, если бы была реальной. Однако чем жертвуют в настоящее время? Доходом, который еще не существует, который надо еще создать и который был бы создан предлагаемым способом без затраты средств, забот, трудов на Сиротский дом.

После восьми лет беспокойств и шести миллионов затрат Корона не могла еще ничего сделать для этих колоний. С семьюдесятью тысячами рублей Торговая контора, которая их авансирует (если они объединятся со сборщиками десятины), сделала бы колонии процветающими. Так как, ограничиваясь только табаком, его купили бы в будущем году на 50 000 рублей – 100 000 пудов, вместе с десятиной это было бы 110 000 пудов; оценим транспорт для перевозки в Петербург в 15 000 рублей; так, это будет 65 000 рублей, которые будут нужны нашей Конторе. Положите 5000 рублей на ее содержание и на накладные расходы; ее фонд составит 70 000.

Однако за 100 000 пудов, доставленных в Петербург и проданных за границу по 1 рублю 25 копеек, колонисты будут иметь 107 500 рублей, которых хватило бы на следующий год на содержание конторы, на покупку и на транспортировку 220 000 пудов, которые, доставленные в Петербург, дадут 10 000 рублей, которых хватит в третий год на покупку и транспортировку 440 000 пудов.

Мы видим скорость этой прогрессии и то, до какой степени можно довести выращивание, если увеличивать также и потребление. Мы чувствуем также, какую силу дали бы колониям эти деньги, выдаваемые ежегодно, – не как подачка, а как цена работы.

Ремесленник почувствовал бы вскоре достаток земледельца и оправился мало-помалу от того смертельного оцепенения, в котором он зачах во время правления Коллегии. Имея определенные цели, стремясь к благу сирот, которые уже будут в состоянии учиться, эти ремесленники-земледельцы стали бы для них учителями и научили бы их профессиям более необходимым для государства, чем производство роскоши, которому их научат с большими издержками в городах.

Итак, вот колонии через три или четыре года, при заинтересованной администрации, или скорее без администрации как таковой, находящиеся в состоянии вырастить 720 000 пудов табака, которые являются результатом работы 6000 семей, получающие на экспорте 360 000 рублей прибыли, давая выгоду для России в 875 000 рублей и обеспечивая более 200 000 рублей дохода Сиротскому дому. Не считая дохода, который этот Дом мог бы получить с фабрик, и счастья тех, кто будет устроен с колонистами, не учитывая неоценимого преимущества, что Дом мог бы устроить этих сирот в собственных владениях, здесь без затруднений закладываются основы третьего сословия – явления столь необходимого для этой империи, желаемого для Монархини и доброго гражданина.