Диего Марадона. Автобиография

Известная атака уругвайцев, когда все подумали, что они нас наконец-то прижали, хоть это и не соответствовало истине, началась за три минуты до конца матча. Да, момент был. Кучу не дотянулся до мяча на входе в штрафную зону, и Рубен Пас сделал мощнейший удар левой. Дождь шел очень сильный, газон был скользкий. Нери отбил мяч, но он остался в штрафной зоне… Франческоли бросился изо всех сил, ногами вперед, и столкнулся с Нери. Зачем, зачем!! Я очень ценил Франческоли, мы даже поговорили перед матчем, но оба, естественно, хотели выиграть. Мы играли на полную. Его отношения с одноклубниками из «Ривер Плейт» были еще лучше. Но я помню, что Руджери пошел прессинговать его, он его поднял чуть ли не за воротник! То же самое произошло с Вальдано и Брауном… Просто оставалось совсем мало времени до конца матча и в ход шли все средства, чтобы время прошло быстрее. Мы просто не могли допустить их гола: все или ничего. Очень хороший был матч, очень.

Когда Нери наконец встал, мы быстро ушли из нашей зоны. Пумпидо был не таким уж особенным: он не мог ни спасти, ни провалить матч. Вратарь сборной. Когда до конца оставалось меньше минуты, у нас был последний голевой момент. Я принял мяч в середине поля, как всегда, повернулся и увидел, что возле меня пробегает голубая футболка. Я забросил мяч вперед, зная, что сзади никого нет… Это был Педрито. Я выпустил мяч перед ним, и он вышел один на один с Альвесом. Педрито убежал вперед, но Альвес в итоге отбил мяч.

Данной атакой мы завершили матч. Поэтому я и говорил: у нас было много моментов во втором тайме, очень много. Удары Педро, Вальдано, мой… Плюс гол Педро. То есть матч мог спокойно закончиться со счетом 5:0. У Уругвая вообще ничего не было, ни одного удара практически до конца второго тайма. Потом мы опять перешли на их половину поля, и Рубен Пас не сильно мешал нам. Все равно хорошо, что он не вышел на поле раньше.

Если получится, посмотрите матч заново, и тогда вы поймете, что он завершился с таким счетом по нашей вине, а не из-за дождя или уругвайцев. По игре счет должен был быть 5:0 или 6:0. Правда. Мы играли серьезно.

И отмечали тоже серьезно в тот вечер. Мы потеряли голову. Наша команда обладала сокровенными верой и знанием о том, что с каждым мы разом играли все лучше, что мы летали… А соперники разлетались по домам. Мы все еще находились в Мексике.

VII. Финал

Аргентина – Англия – 2:1

Федеральный округ Мехико, воскресенье, 22 июля

Если бы нам дали волю, то каждый из нас вышел бы с пулеметом и стрелял бы в Шилтона, Стивенса, Бутчера, Фенвика, Сэнсома, Стивена, Ходжа, Рида, Ходдла, Бирдсли, Линекера. Но мы были далеки от этого беспорядка. Они являлись всего лишь нашими соперниками. Чего мне, правда, хотелось, так забивать сомбреро и каньо, обыгрывать их, я бы забил им гол рукой, а затем еще один, второй, который был бы самым великим голом в истории.

Я хорошо все помню. Когда журналисты узнали, что в ¼ финала мы будем играть против Англии, мы избегали общения с ними, поскольку прекрасно понимали, какие последуют вопросы: будем ли мы выкрикивать голы, изображать fuck you Тэтчер и ударим ли мы Шилтона. Мы уже знали, как все это выглядело, и старались держаться подальше и молчать. В любом случае проблема оставалась неизменной. И уверяю вас, что внутри все полыхало. У меня разрывалось сердце. Но нужно было продолжать игру.

В отборочных играх тема войны не оставалась незамеченной. Такого не могло произойти! Честно говоря, англичане убили много наших ребят, но хоть англичане и виноваты, мы тоже несем вину, потому что отправили мальчишек воевать с третьей по силе мировой державой. Мы никогда не перестаем быть патриотами, но хотелось бы, чтобы та война никогда не случилась. Или, конечно же, чтобы ее выиграли мы. Я хорошо помню 1982 год, когда мы приехали в Испанию: кровавое месиво из рук и ног аргентинских мальчишек, разбросанных по Фолклендским островам, в то время как нам эти сукины дети говорили, что мы выигрываем войну.

Я хорошо помню, что когда я играл этот матч, я не думал о победе в войне, но думал, что победа в матче ознаменует уважение к памяти всех погибших, будет успокоением семьям военных и оставит Англию далеко от мирового уровня… в футболе. Лишение их Кубка походило бы на их капитуляцию.

Это была война, да, но война на моем поле.

Я не могу обвинять Линекера. Нет-нет, нет, ребята. Это был футбольный матч, и мы все так считаем. Потому что англичане вели себя с нами как джентльмены. Даже когда мы выиграли, они подошли поздороваться, пришли в раздевалки вместе с нами. Я сказал им: «Меня хотят сделать врагом Англии, но я им не являюсь. Когда я вижу, что в Англии помнят Бобби Чарльтона, хотя он уже давно не выходил на поле, я глубоко поражен». И к сожалению, мне кажется, что я никогда не увижу подобного в Аргентине. Ведь чемпиона мира, Тата Брауна, спустя несколько лет после победы не пустили даже на поле «Эстудиантеса».