Диетлэнд

Верена сделала глоток горячего кофе:

– Если она что-то и знает, я об этом знать не хочу. – Здоровое сияние, обычно исходившее от хозяйки «Дома Каллиопы», потускнело из-за недостатка сна. – Не хочу рисковать нашей дружбой и своим бизнесом из-за этого дурдома, – Верена кивнула в сторону телевизора, – даже если связь Джулии с этим делом совершенно незначительна.

В новостях показывали подборку из «величайших хитов» Дженнифер: события на транспортной развязке имени судьи Гарри Преджерсона, тела в невадской пустыне, Стелла Крестт и ее муж.

– Джулия, конечно, не виновата, что ее бывшая стажерка замешана во всем этом, – продолжала Верена, – но я не сильно расстроена, что она не навещает нас. Я бы предпочла, чтобы она сохраняла дистанцию. Это плохо?

Шепотки согласия пролетели над столом. Все заверили Верену, что согласны с ее точкой зрения: они так долго и усердно трудились над своими различными проектами в «Доме Каллиопы», что было бы несправедливо, если бы связь Литы с Джулией бросила тень на их хорошую работу. Джулия все равно ведь не была частью «Дома Каллиопы», только гостьей.

– Могу представить заголовки: «Наследница империи «Баптист» связана с Джулией Коул, бывшей начальницей Литы Альбридж», – протянула Верена. – Подумать только, какие байки обо мне придумают в прессе.

– И обо мне, – вставила Марло.

Я слушала, как новые «баптистки» пытаются «откреститься» от Джулии, и я не винила их. С ее-то паранойей, «совершенно секретными» делами и неспособностью говорить с кем-либо откровенно было неудивительно, что Джулия не полюбилась обитательницам «Дома Каллиопы». Иногда Джулия и меня раздражала, но я не хотела просто так отбрасывать ее в сторону. Она, Лита и я были связаны, и другие женщины не могли этого понять. Они не встречали Литу.

Все больше и больше женщин прибывало к столу, я только и успевала, что пополнять тарелки новыми башенками вафель и тостов и доставать из кладовой баночки с джемом. Всю еду нетерпеливо принимали из моих рук, в доме Верены никто не говорил о калориях, не было никаких «мне нельзя это, не следует есть то». Тарелки очищались мгновенно, довольные вздохи вроде «мм, вкуснотища» прокатывались по собравшимся, женщины требовали добавки. За этим столом не возносили молитв богам диеты: «Сегодня пойду в спортзал», «Пропущу сегодня обед» или «Вчера я не ужинала». Еда была удовольствием, за которое не нужно было торговаться.

– Я не говорила, что вчера звонил отец из Шираза? – подала голос Сана. – Сказал, то, что творит Дженнифер, напоминает ему об американских вестернах, которые он любит смотреть, о Диком Западе.

– Люди в Иране обсуждают Дженнифер? – спросила Руби.

– Люди везде обсуждают Дженнифер, – ответила Сана. – Она самая известная женщина в мире.

Как и все остальные, мы говорили о Дженнифер, как будто она была одним человеком, хотя прекрасно понимали, что даже если и есть такая женщина, действует она не в одиночку. Для кого-то Дженнифер была героиней, для кого-то – чудовищем.

– Видели сегодня статью на сайте New York Daily? – спросила Марло. – Автор считает, что Дженнифер просто нужно трахнуть. А комментарии к статье какие! «Спорим, Дженнифер просто жирная сучка», «Да эта Дженнифер просто понтуется» или «Кто захочет трахнуть ее?».

– Забавно, что их единственная защита против Дженнифер – это назвать ее непривлекательной уродиной или повесить на нее ярлык «недотрах», – сказала Руби.

– Потому что это самый легкий способ унизить женщину, – вставила Сана.

– Ага. И теперь Дженнифер сразу же сдастся и снимется голой для обложки «Плейбоя», чтобы загладить свою вину, – фыркнула Марло.

– Или снимется в рекламе «Худого дозора», – предложила я. – Что-то вроде: «Я похищала и убивала мужчин, пока те парни в интернете не назвали меня жирной. Ох, это стало «звонком будильника» для меня. Теперь я пробудилась ото сна своих глупых заблуждений, взяла жизнь под контроль и сбросила тринадцать килограммов!»

– Та-дам! – пропела Верена.

Все за столом так и прыснули. Сана и Руби тряслись от смеха и били кулаками по столу. Даже малыш Текс радостно загоготал.

– Не думаю, что теперь ее что-либо остановит, – промолвила Верена. – Она мстительная фурия, она сама ярость. Она среди нас, и в то же время она оставила это мир позади.

– После того как я закончу второй том «Теории сексуальности», я напишу книгу об этом, – вставила Марло. – Я говорила вам, что вчера мне позвонил журналист и спросил «не для печати», не я ли все это спланировала?

– А ты спланировала? – приподняла бровь Верена.

– Ты Дженнифер? – повернулась я к Марло.

– Я думала, ты – Дженнифер, – сказала она мне.

– Может быть, Дженнифер я, но сама этого не знаю, – вставила Сана.

– Кто угодно может быть Дженнифер, – добавила Руби.