Дигха Никая

11. Имеется в виду демонстративная практика в людных местах, чтобы привлечь к себе внимание, подчеркнуть свою аскетичность, снискать уважения, славы и подношений.

12. Используется аналогия между духовной практикой и обработкой плотником ствола дерева, которая видимо широко использовалась в среде саманов Древней Индии. Чтобы добраться до твердой сердцевины дерева, пригодной для использования, ствол сначала нужно очистить от внешней, грубой коры, затем от внутренней, тонкой коры (луба), затем стесать слой мягкой древесины, и только тогда станет доступна твердая, качественная древесина из сердцевины ствола.

13. Каппа – временной цикл существования чего либо, в данном случае – Мира.

14. Социальное положение.

15. Сверхспособность (иддхи) божественного видения.

16. sammasambuddho

17. danto

18. santo

19. tinno

20. parinibbuto

21. parinibbanaya

22. Божество, олицетворяющее мир страстей, и искушающее подвижников, ведущих праведную жизнь.

23. papimata – Злой, Лукавый. Прозвище Мары.

ДН 26. Чаккаватти-сиханада сутта - Львиный рык миродержца.

Так я слышал: Однажды Блаженный пребывал в стране магадхов, в Матуле. И там Блаженный окликнул монахов: “Монахи!” “Да, почтенный?” – отозвались монахи на слова Блаженного. Блаженный сказал: “Пребудьте светочами сами себе, прибежищем сами себе, не надо иного прибежища. Пусть пребудет вашим светочем Дхарма, прибежищем вашим Дхарма, не надо иного прибежища. И как же, о монахи, пребудет монах сам себе светочем, сам себе прибежищем, не ища другого прибежища? Как пребудет Дхарма ему светочем, дхарма ему прибежищем, без иного прибежища? – Вот монахи: непрестанно следит монах за телом – бдительно, сознательно, памятливо, оставив мирские жадность и уныние; непрестанно следит за ощущениями – бдительно, сознательно, памятливо, оставив мирские жадность и уныние; непрестанно следит за мыслью – бдительно, сознательно, памятливо, оставив мирские жадность и уныние; непрестанно следит за дхармами – бдительно, сознательно, памятливо, оставив мирские жадность и уныние. Вот так, о монахи, пребудет монах сам себе светочем, сам себе прибежищем без иного прибежища; так пребудет ему дхарма светочем, дхарма ему прибежищем, без иного прибежища.

Поля, монахи не покидайте, своих наследных пределовы1. Кто поля, монахи, не покидает, своих наследных пределов, к тому Маре не подступиться, за того Маре не зацепиться. Лишь благодаря обретению благих дхарм, о монахи, возрастают заслуги.

Некогда, о монахи, жил царь – миродержец по имени Далханеми2 – преданный дхарме, царь во дхарме, четыре края земли подчинивший, устойчивости в стране добившийся, семи сокровищ обладатель. Вот какие у него были семь сокровищ: колесо-сокровище, слон-сокровище, самоцвет-сокровище, жена-сокровище, домовладыка-сокровище, советник-сокровище3. И больше тысячи было у него сыновей, витязей могучего сложения, сокрушителей вражьей силы. Он эту землю вплоть до океана не насилием, не оружьем – дхармой завоевал и жил спокойно.

И вот, о монахи, призывает спустя много лет, много сотен лет, много тысяч лет царь Далханеми некоего слугу к себе: “Если ты, слуга, увидишь когда-нибудь, что дивное колесо покачнулось, с места стронулось, извести меня о том, пожалуйста.” – “Да, Владыка”, – так отвечал, о монахи, царю Далханеми тот слуга.

И увидел, о монахи, тот слуга спустя много лет, много сотен лет, много тысяч лет, что дивное колесо покачнулось, с места стронулось. Увидав это, пришёл он туда, где был царь Далханеми, и, придя к царю Далханеми, сказал ему: “Благоволи узнать, владыка: твоё дивное колесо-сокровище покачнулось, с места стронулось. “И вот, о монахи, велел царь Далханеми призвать к себе своего старшего сына-царевича и сказал: “Говорят, дорогой мой царевич, что моё дивное колесо-сокровище покачнулось, с места стронулось. И слыхал я, что недолго жить осталось тому царю-миродержцу, чьё дивное колесо-сокровище покачнулось, с места стронулось. Что ж, человеческими утехами я утешился, пора небесных утех искать. Так что ты, дорогой царевич, этою землёю вплоть до океана озаботься. А я голову и бороду обрею, жёлтые одежды4 надену, из дому в бездомность уйду.”

И вот, о монахи, царь Далханеми наставил хорошенько своего старшего сына-царевича, как править, обрил голову и бороду, надел жёлтые одежды и ушёл из дому в бездомность. А на седьмой день после того, как ушёл в отшельники царственный мудрец, дивное колесо-сокровище исчезло, о монахи.

И тогда, о монахи, пришёл некий слуга туда, где был царь кшатрий, на царствие помазанный, и, придя к царю-кшатрию, на царствие помазанному, сказал ему: “Благоволи узнать, владыка: исчезло дивное колесо-сокровище.”