Дик с 12-й Нижней

После еды настроение улучшилось еще больше. Сидеть одному в комнате не хотелось. Дик выглянул в коридор - пусто, тихо, безлюдно. Вдоль натертого пола, словно газон по бульвару, тянется зеленая дорожка из линолеума. Коридор неширокий. Правая, глухая стена его покрашена масляной краской цвета кофе с молоком, левая выкрашена так же, но здесь кофе с молоком перемежается чистым молочным цветом дверей.

Все двери были закрыты, только одна чуть приотворена. Дик подошел и, нерешительно потоптавшись, осторожно просунул голову. Комната, в которую он заглянул, оказалась совершенно похожей на ту, в которую поместили его, но вместо двух кроватей стояла одна. На ней, запрокинув голову, спал изможденный человек с землистым, морщинистым лицом.

Хотя Дик не сделал ни одного неосторожного движения, не издал ни одного звука, человек что-то почувствовал, беспокойно заметался, повернулся. Дик поспешно отступил. После этого он остановился еще у одной двери. За нею кто-то тихо стонал.

Хорошее настроение стало пропадать. В больнице, видно, не так уже весело.

Не приближаясь больше к дверям, Дик зашагал по дорожке-газону. Она заканчивалась на площадке. Сюда выходили две лестницы: одна вела вниз, другая наверх. Это было удивительно. Дик вчера не очень разобрался, на какой этаж привела его миссис Джен,, но то, что лечебница двухэтажная, помнил твердо. Значит, если он находится на первом этаже, не должно быть лестницы вниз, если на втором - не должно быть лестницы наверх. А тут и то и другое. Странно!

Спуститься вниз показалось почему-то не так боязно, как подняться наверх. Дик дошел до нижнего этажа и тут только понял, что попал в подвал. Здесь тоже был коридор, но без дорожки, с голым каменным полом. Горели электрические лампочки. Три расположенных далеко друг от друга небольших зарешеченных окна света почти не давали. По числу окон в коридор выходили двери. За одной шумел сильный вентилятор и слышался плеск воды; из другой доносился запах кухни.

Дик прошел до противоположного конца коридора и снова уперся в лестницу. Совершенно уверенный, что попадет по ней на свой этаж, только с другой стороны, он стал подниматься. Позади остался один пролет, второй, третий, а площадки первого этажа все не было. Лестницу, как в шахте, со всех сторон окружали глухие стены. Дик поднялся еще на два пролета и только тогда увидел дверь.

Нажал на ручку - дверь открылась. Но это был не его этаж. Вместо длинного коридора с зеленой дорожкой Дик увидел красивую комнату. Пол ее был застлан узорчатым, упругим, скрадывающим шаги резиновым ковром, стены обиты пестрой шелковой материей, высоко под потолком висел старинный железный фонарь с толстыми, оправленными в олово разноцветными стеклышками. Больше в комнате не было ничего, если не считать небрежно брошенной в углу шкуры белого медведя с лапами без когтей и разинутой беззубой пастью.

ТЫСЯЧА ДОЛЛАРОВ ЗА ДВА СЛОВА

Кроме той двери, через которую Дик вошел и которую на всякий случай оставил за собой открытой, имелась еще одна. Покосившись на медвежью пасть, Дик прошел дальше. Он все еще считал, что попадет в свой коридор.

Но он попал не в коридор, он попал еще в одну комнату, в какую-то очень странную комнату. Дик даже подумал, не во сне ли все это? Начать с того, что комната не имела окна - свет падал сверху, через матовые стекла, вделанные в середину потолка; комната не имела углов - углы были закруглены и мягкими линиями сливались со стенами, а стены, в свою очередь, на манер диванных спинок были обиты светлой мягкой кожей. В комнате стояла мебель, но мебель удивительная, ни на что не похожая. Здесь не было ни одного твердого предмета: мягкие, глубокие кожаные кресла держались не на ножках, а на мягких же подушках; со всех сторон обитый кожей диван без спинки и без валиков напоминал, скорее всего, громадный, толстый, положенный прямо на пол тюфяк; такого же вида высокие кожаные подушки служили здесь стульями, а вместо стола письменного и стола обеденного стояли ловко сделанные сооружения из толстой надувной резины, напоминающие по форме громадные, поставленные стоймя катушки для ниток. Одна катушка была круглой, другая - квадратной. На одной, застланной шелковой скатертью, красовались резиновые вазы с букетом живых цветов и с фруктами; на другой стопками лежали книги. Все без переплетов, все в бумажных обложках.

Необыкновенный вид комнаты мог поразить хоть кого. Широко раскрыв единственный зрячий глаз, Дик столбом замер на пороге.

Это окаменелое состояние продолжалось недолго: его прервал человек, показавшийся вдруг из-за сложенной на столе книжной баррикады.

С минуту человек удивленно разглядывал нескладную фигуру мальчика в большой, не по росту пижаме и с забинтованной головой, потом улыбнулся, дружелюбно поманил пальцем:

- Ну-ка, поближе, поближе... Тебя зовут Дик и ты повредил себе глаз стеклом, не так ли?

- Да, сэр, - робко ответил Дик, приближаясь.