Дикая

У Лены болела голова. Они уже несколько часов втолковывали людям, что Медведь не обязан возвращаться в племя, чтобы кормить их. Что они должны сами позаботиться о себе. Что он не несет ответственности за племя, которое отвергает его выбор. Что он волен самостоятельно выбрать себе жену.

Люди каждый раз выслушивали все доводы, но потом легко отмахивались от них, снова заводя те же речи. Создавалось впечатление, будто они издеваются, делая вид, что не понимают тысячу раз сказанного.

– Так! – не выдержала Елена Николаевна (что поделать, пусть она всегда и старалась быть спокойной, но некая вспыльчивость в характере присутствовала). – Хватит, – хмуро бросила она, подавляя сильнейшее раздражение.

Может быть, следовало отправиться куда-нибудь в другое место, а не добираться до племени Миши? В последние часы она уже десять раз об этом подумала.

– Мы поможем, – произнесла Елена, потерев занывшие от криков виски. – Но вместе.

Люди поначалу радостно заулыбались, но потом озадачились ее последними словами. Вместе? Что значит «вместе»?

– Я покажу вам, что можно есть, кроме мяса, – сказала она и вздохнула, заметив пустые взгляды – никто ее не понял. – Другая еда. Не мясо. Растения.

Некоторые при этих словах скривились. Елена Николаевна рассвирепела. У них еще хватает наглости воротить нос?!

– Кому не нравится, может уходить, – холодным голосом бросила она, изучая тех, кто морщился, ледяным и убийственным взглядом.

Люди под этим взглядом поежились. Кто-то хотел возразить, но рядом стоящие быстро дали понять, что лишний раз открывать рот не стоит.

Сразу обучение не началось. Все устали. Кто-то от долгого перехода, а кто-то от криков и волнений. К тому же «гости» (чтоб им пусто было!) были голодны.

Никаких деликатесов Елена предлагать не собиралась. Просто вынесла мяса, указала на дальний край очищенной от снега поляны и разрешила развести там костер.

В пещеру приглашать кого-либо она не собиралась и не хотела, чтобы они топтались около входа. Если кого-то такое недружелюбие и возмутило (им ли возмущаться?), то они промолчали.

Как только вокруг стало заметно тише, Лена села и принялась думать, что делать. Научить собирать что-то кроме мяса, конечно, можно, но вот беда – зима уже пришла. Под сугробами, пусть пока и небольшими, много не найдешь.

Значит, надо научить их ловить больших животных. Они и раньше ели практически одно мясо, так что сейчас вряд ли станут возмущаться, если рацион не станет разнообразнее.

Единственное, что приходило Лене на ум, это ловушки. Да, та самая волчья яма, в которую она когда-то поймала самку кабана. Вспомнив ту махину, желающую их с Медведем смерти, Елена поежилась. Как хорошо, что Миша тогда был с ней. Она, возможно, справилась бы с помощью магии, но не факт, что вспомнила бы о ней в момент опасности.

Свою идею по поводу ямы она тут же рассказала Медведю. Не ее это дело – учить других охоте. Миша справится с этим лучше. У него больше авторитета, а ее люди могут и не послушать, решив, что она, как женщина, ничего не понимает в серьезном деле.

Кто-то, возможно, возмутился бы подобным положением вещей, но Елена Николаевна прожила долгую жизнь и хорошо знала, как работают различные правила.

Можно пойти против них, но она предпочитала быть более гибкой. Это сохраняло энергию и нервы.

Хотя, стоит признать, некоторые вещи все-таки в глубине души сильно обижали и возмущали ее.

Медведь не видел проблемы в том, чтобы пояснить людям, как ставить ловушки на животных. Сам он этим никогда не занимался, так как не было нужды, но видел яму, сделанную женой, да и после они несколько раз обсуждали подобный вид охоты.

Сев около разведенного людьми костра, он некоторое время наблюдал за остальными. Те под его взглядом ощущали себя неуютно, хотя многие пытались храбриться.

Немного позднее, когда мясо было готово, люди отвлеклись на еду. Медведю тоже досталось. Он отказываться от пищи не стал, хотя ел без энтузиазма. Сухое жесткое мясо сильно уступало по вкусу блюдам, которые готовила его жена.

Остальные не знали иного, поэтому ели с охотой и даже жадностью – все-таки в последнее время всем им пришлось туго.

Бост с остальными незаметно влился в компанию. Они вроде как принесли добавку, присланную женой Медведя, да так и остались. Если кто-то и затаил на них обиду, то никак этого не показывал.

Со стороны могло показаться, что никакой вражды в племени не было. Люди спокойно ели, переговаривались и смеялись.

Елена Николаевна наблюдала за этим издалека, качая головой. Как мало надо людям для счастья. Еще недавно они готовы были глотки друг другу перегрызть, а сейчас сидят и делают вид, что все в порядке.

Присоединяться не хотелось, но она все-таки подошла и села неподалеку. Медведь заметил ее и сунул в руки зажаренное чуть ли не до черноты (там все было таким) мясо.

Елена повертела палку, сожалея, что такой хороший продукт приготовлен столь бездарно. Пробовать это она точно не собиралась.

Спустя некоторое время, когда люди утолили первый голод и были более склонны к продуктивным разговорам, Медведь принялся объяснять, как делать ловушки.