Дикая фиалка Юга

Я совсем не выспалась, но вставать надо. Солнце уже встало. Натянув очередное темное платьице, кое-как расчесала свою гриву, заплела французскую косу и сама про себя хихикнула - теперь я француженка, заплетаю французскую косу, а здесь про такую прическу и не слыхали! Зато удобно, волосы не мешают, шпильки не выпадают. Вздохнула, оглядела ещё раз свое платье. Ужасно неудобно работать в нем. И у маменьки в платьях тоже нет ничего подходящего. Амазонка вообще не вариант.

Может, из папенькиных старых костюмов переделать что-нибудь? Какие-нибудь брючата и сюртучок. Наверняка потрясу местные устои нравственности. Хотя мне все равно, не визиты же я намерена в этом наносить! Решено - сегодня же вечером займусь переделкой! А пока я пошла в сторону кухни, откуда весьма аппетитно пахло молочной кашей с маслом, свежими лепешками, заваренным чаем.

На кухне хозяйничала недовольная Мари, ей помогала Сюзанн. Валери, очевидно, пошла на скотный двор, у нее свои заботы. Я попросила Сюзанн позвать к столу Клери и Жана, если он может сегодня ходить. Надо, кстати, глянуть на спину ребенка, и если что, то приложить те листья, которыми лечила меня Клери. Экономка и мальчик пришли одновременно, только Жан растерянно топтался на пороге, не зная, будет ли ему позволено пройти к столу. Клери взяла ребенка за руку и подвела к столу, усадила.

Сюзанн подала нам молочную кашу, далее на стол были поставлены горячие, пышные лепешки, маслёнка с брусочком жёлтого масла, в вазочках патока и густые сливки. И дымился в чашке свежезаваренный чай. Услада для глаз и радость для желудка. Мы как раз закончили завтрак, когда Сюзанн сказала, что пришли люди из поселка, которые раньше работали в усадьбе. Точно, я сама же сказала тогда пейзанину. Вот и отлично! Пойду беседовать, только прихвачу Клери с собой.

Во дворе и в самом деле стояли несколько человек, поодаль тусовался недовольный Гийом. Увидев меня, вперёд выступил прилично одетый, важный, как верблюд перед туристами, мужик лет пятидесяти.

-Доброго утречка, мадмуазель Вайолетт! Вот Мишель сказал, что вы работников приглашали. Так я их привез, да узнать хотел, что вы намерены делать тут. У вас же все сгорело! Может, вы намерены уехать отсюда? Так, мы тогда можем выкупить земельку-то у вас, которую арендуем. Но только ежлив недорого, денег-то у нас не шибко много. Да и нынче много пустых земель, и продают их дёшево. А сахарок-то вы продавать будете? Господин управляющий говорил, будто у вас лишний остался? Так мы тоже прикупить согласны, ежлив не задорого, а то его сейчас...

Договорить он не успел, я перебила это словоизвержение, а то у меня аж голова закружилась от обилия информации:

-Ага, и сахару полно на рынке! Вы что, милейший, совсем меня за дуру держите? Я сама вчера была на рынке в Монро! И чтобы прекратить лишние разговоры - я ничего продавать, не намерена - ни землю, ни сахар. А для чего мне нужны люди - не вашего ума дело! Вы лучше предоставьте мне список людей, кто раньше работал на сахарном заводе. И список отработок на моих землях тоже. Хватит прохлаждаться, пора начинать работать.

Неожиданно вмешалась в разговор Клери. Недобро прищурившись, она сказала:

-Жером, а ты давно старостой стал? Куда старый Годар девался? И кто же тебя старостой назначил?

-Дак, мадмуазель Вайолетт, не знаю я про эти списки ничего! Мало ли кто уже отработал! И назначил меня старостой господин управляющий! Я тогда ещё помогал ему из пожарища вещи выносить.

Клери ещё что-то выглядывала за спиной новоявленного старосты, вытянув шею. А я разглядывала претендентов на свободные вакансии. Ближе всех ко мне стояла невысокая, пухленькая женщина с такой располагающей внешностью и доброй улыбкой, что сразу было понятно - вот она, наша главная повариха. За ее спиной робко прижималась к ней худенькая девочка, лет двенадцати - тринадцати на вид. Хотя у этих худышек возраст трудно определить. Дочка? Ладно, мне повариха уже нравится, понравится и ее девочка.

Двое мужчин, один даже скорее юноша, но высокий, крепкий такой, плечистый. Второй мужчина уже за сорок, пониже ростом, чем первый, но тоже не хиляк. Лица у них открытые, простые, никакой хитрости в глазах я не увидела. Попросила представиться, первой вызвалась повар.

-Так, стало быть, меня зовут Эжени, я раньше работала здесь в доме кухаркой. Меня вы, может, и не помните, я же на людской кухне работала. А из господской кухни главный повар, мсье Пьер, сразу же уехал в город и помощников своих забрал. Как только стало известно, что нордлинги сюда идут. Только, мисс Вайолетт, мне надо бы с проживанием. Дома у меня в поселке нет, сейчас у брата живу, а там невестка, никак поладить с ней не могу. Да и на Ливви все время косится, куском хлеба попрекает, хотя девчушка и так столько работы на себе тянет.

-Ливви - ваша дочь?