Дикая Флетчер

– Ты же знаешь, как Джордж относится к своим «чувствам». – Джона бросает на моего отца взгляд. – Кто знает. Может быть, он не потер три раза свою счастливую кроличью лапку перед взлетом. В любом случае скоро она должна пройти техосмотр, поэтому я поручил Барту провести полную проверку.

Наконец в моей голове мелькает что-то знакомое.

– Ты даешь имена всем своим самолетам, – медленно говорю я.

Папа говорит о них так, словно это настоящие люди – члены семьи.

Они оборачиваются, чтобы взглянуть на меня, и на лице моего отца медленно растягивается тоскливая улыбка.

– Разве было не… Беккет? – Я с трудом вспоминаю точное имя, поскольку сейчас на меня нахлынули воспоминания.

«Сегодня я летал с тем-то и тем-то на Северный полюс». Папа даже заставил меня попросить маму показать мне на карте, где находится Северный полюс. Очевидно, он находится на Аляске.

– Беккер. В честь Джорджа Беккера, геолога. Это один из «Биверов»[19]. – Теперь папа в полном восторге. – Твой дед называл самолеты в честь исследователей Аляски. У нас есть «Оттер»[20] по кличке Мозер. И Стоктон, и Тернер. Эти – «Пайперы»[21]. Несколько лет назад нам пришлось отправить Кука в отставку после того, как один из наших пилотов сбил лося во время посадки. Он был великолепен. – Мой отец отмахивается от моего недоумения. С именами и фактами он внезапно оживляется. – Берингу, в честь Витуса Беринга, сейчас делают капитальный ремонт двигателя. Хм… – Папа почесывает тонкий слой щетины на подбородке. – Не могу поверить, что ты это помнишь.

– Я тоже. – А еще я забыла, как легко разговаривать с отцом, когда речь заходит о самолетах. – Значит, Бетти тоже была исследователем?

Все трое усмехаются.

– Возможно, я немного отклонился от курса, – признается папа с виноватой улыбкой. – Сейчас у нас есть Бетти, она находится в ангаре. А это Вероника. Она «Цессна». Она – моя особенная девочка. – Он стучит костяшками пальцев по самолету, на котором только что прилетел, затем указывает на более крупный оранжево-белый самолет неподалеку. – Вот этот – Арчи. – Отец делает паузу, выжидающе глядя на меня.

– Не надейся, Рен. Сомневаюсь, что она когда-нибудь читала хотя бы комиксы, – вклинивается Джона, и я чувствую эту снисходительную ухмылку на его кустистом лице, хотя и не вижу ее.

Это единственный раз, когда ему не удастся одержать надо мной верх. Я прохожу мимо самодовольного ублюдка и останавливаюсь перед белым самолетом с темно-синим носом и рядом портальных окон по обе его стороны.

– Так это и есть Джагхед, значит? – Я украдкой бросаю взгляд на Джону, чтобы увидеть удивление в его льдисто-голубых глазах. На меня накатывает волна триумфа, и я позволяю самодовольной улыбке расцвести на моем лице.

Я ни за что на свете не признаю, что не только никогда не держала в руках ни одного комикса – потому что они бессмысленны, а я не семилетний мальчик, – но и не смогла бы назвать ни одного персонажа комиксов «Арчи», включая его однофамильца, если бы не «Нетфликс».

Главное, я доказала, что Джона неправ, и испытываю слишком большое удовлетворение из-за такой мелочи.

Отец подходит к Джагхеду и проводит рукой по его синему носу.

– Он – рабочая лошадка нашей школьной спортивной команды. Он делает очень много перелетов между деревнями в течение года, возя детей на игры.

– Ученики летают на все свои игры?

– Ты бы видела бюджеты школьных поездок. – В глазах отца появляется знакомая улыбка. – Здесь совсем другой образ жизни.

– Говоря о бюджетах… Джеймс подсчитал, сколько мы потеряли, когда оказались лишены возможности летать на прошлой неделе, – говорит Агнес низким, серьезным тоном. – Тебе нужно кое-что узнать.

Легкость исчезает с лица папы, когда он торжественно кивает.

И во мне нарастает беспокойство.

Сначала небрежный комментарий Агнес о конкуренции, а теперь это. У «Дикой Аляски» проблемы с деньгами? Плохо, что у отца проблемы со здоровьем, но неужели теперь и о бизнесе он должен беспокоиться?

Возвращается Сонни, неловко спешащий по тротуару к ожидающему его самолету, его короткие руки обнимают внушительных размеров белый пенопластовый холодильник.

– Только один, да, Джона?

– Ага. Отлично. Я полетел, – объявляет Джона, делая первые шаги к самолету, будто нехотя.

– Почему бы тебе не взять с собой Каллу? – неожиданно произносит Агнес.

Я не могу удержаться от того, чтобы не бросить на нее взгляд.

– Нет, спасибо.

Она спятила? Будто я когда-нибудь еще сяду в самолет с Джоной одна.

Он усмехается, надевая солнцезащитные очки, скрывающие его тяжелый взгляд от моих глаз.

– Все в порядке. Может, Рен научит тебя водить, пока меня не будет. – Он разворачивается и идет к самолету.

– Удачного полета! – кричу я, и моя кровь кипит от раздражения. «Дерьмоголовый».

– Обязательно отзвонись, когда приземлишься, – добавляет Агнес.

– Всегда так делаю.

– Не затягивай с этим. – Она похожа на заботливую мать, которая просит своих детей отмечаться.

– Ага.

Агнес тихонько вздыхает – единственный признак того, что она может быть разочарована им, – а затем снова поворачивается к нам.