Дикая магия. Невеста темного принца

— Со мной этот психопат не делился. Слышал лишь, что он повернулся на каком-то венце, — фыркнул парень. — И постоянно жаловался на бедный магический фон, в котором он не может развернуться на свою полную мощь. И ты знаешь, Ани… Если это — не полная, то мне страшно представить, на что он еще способен.

Глава 21. Черные глаза

Мне снова снилось, что я бегу.

Туман хватал за лодыжки, мешая делать шаги. Ноги едва продирались через холодную вязкость, но я все равно старательно их переставляла.

Местность определить было трудно. Туман был таким плотным, что забивался в ноздри и мешал дышать. Внутри властвовал хаос, то взрываясь моими и чужими эмоциями, то скручивая их в крепкий, нерушимый клубок.

Я бегу от кого-то или к кому-то? Этого тоже не могла понять.

Кто-то внутри истошно орал, что надо остановиться. Но другой сопротивлялся, заставляя перемещаться быстрее.

Кто эти двое? Которая из них я? К кому прислушаться?

В плечо впилось что-то твердое, словно я задела ветку. Оно стиснуло кожу и вдруг хорошенько меня тряхнуло.

— Ани! — голос Мари пробрался под туманную завесу, и вокруг стало проясняться. — Проснись!

— Давно ты меня будишь? — сипло уточнила, разглядев раскрасневшееся лицо наставницы прямо над собой. Она казалась взволнованной.

— Да минут пятнадцать уже! Что с тобой происходит? — возмутилась Мари, вливая в меня какой-то кислый отвар.

— Наследство… Не отпускает, — вяло призналась, перехватывая кружку. — В такие моменты я очень не рада, что графиня. Лучше бы дестинкой оставалась, честное гоблинское!

— Графиня, дестинка — какая разница, Ани? — удивилась Мари. — Не кровь определяет человека, а человек — кровь. Я, как видишь, все свои титулы давно засунула в… ну… Ты пей, пей.

— А ты тоже аристократка? — я аж присела.

— А не похожа? Осанка с походкой не такие, как у Ксении Игоревны? — наставница широко улыбнулась. — Или не положено первокровной леди подставлять ведро ученикам, переевшим пасленов?

— А тролль их разберет, что им положено, — пробубнила, по-новому разглядывая Мари.

Я давно поняла, что с Карамзиной они дружат с юности, но никогда не углублялась в родословную госпожи Пламберри. В Академии никто не пользовался титулами, а на ней не написано… Ох.

— Мой Генри был лордом. Магом слабым, но чистой королевской крови. А сама я в девичестве Хэтэвей по отцу, но… Вообще-то мы с твоим профессором родственники, — Мари рассмеялась, глядя на задыхающуюся от сенсационной новости меня. — Ну, ты чего? Дыши глубже. Дальние, седьмая вода на киселе, как говорят здесь, в России… Можешь не верить, но я присутствовала при его рождении. Только ему не рассказывай.

— Да как же я ему… расскажу? — всхлипнула вдруг.

И рада бы поделиться с ним невероятно ценным фактом (даже представлять страшно, как выглядят новорожденные Мрачные Демоны). Да где ж его уши демонические теперь сыщешь?

— Но-но, не реви. Слезы силу пьют, а она тебе пригодится, — Мари похлопала меня по плечу и забрала пустую чашку. — Верить всегда нужно. В чудо, в Судьбу, да хоть в Святого Морфа… Я бы без надежды совсем потухла, потерялась. А так — пять лет верила в то, что смогу Генри моему помочь. Потому что раньше любые магические хвори лечили… Вот и я надеялась, что смогу. До последнего мига, Ани. Без этого никак.

— Спасибо, — я сжала пухлую ладошку в своей.

— За что? Ты девочка упрямая, и так бы не стала вешать нос, — меня потрепали по голове, как какого-нибудь ламбикура. Лохматостью я сейчас Арчи, возлежавшего на соседней подушке, даже превосходила. — Я верила в себя, а ты… сама реши, во что. Можно в себя, можно — в него. Вы оба сильные. Андрей много раз сетовал, что, останься у нас Высшая магия, и Генри, и Эмилия смогли бы выжить. Но тогда он кое-чего не понимал.

— Чего?

— Настоящая высшая магия — она вот здесь, — Мари ткнула пальцем мне в грудь. Туда, где размеренно стучало сердце. — Она на любые чудеса способна. Даже на те, что древним магам и не снились.

— Скучаешь по Генри, да?

— Всегда скучаю. Даже когда смеюсь, — наставница улыбнулась. — Когда смеюсь — даже сильнее. Но это ничего. Наступит мой час, и мы с ним встретимся снова. Найдемся в том мире и обязательно друг к другу притянемся, как магниты… В это я тоже верю.

***

Задумавшись о словах Мари, я брела вдоль лесной опушки. Арчи, изволивший составить мне компанию, перелетал с ветки на ветку. Хохлился, ворчал и всем видом показывал, как раздосадован тем фактом, что снова не может прочитать ни одной моей мысли.

— Наверняка ведь о какой-то ерунде думаешь, да? О черноглазой такой и упертой, как двухметровый баран? — не унимался подросший птенец, строя догадки.

Он был прав. А о ком мне еще думать в свободный час перед тренировкой с Кесслером, как не об Андрее?

Сама не заметила, как вышла за защитный барьер и дотопала до самого моста. Пасмурный день сделал свое дело: река сейчас казалась темной, злой и недружелюбной. Продолжать путь не хотелось, но возвращаться я не спешила.