Дикая магия. Невеста темного принца

Следовало наругаться на рыжую мерзавку — за риск, за обман, за… спасенного аркана? Но глядя на младшего Кавендиша (точнее, на его ноги, торчавшие из-за спины Джен), я испытывала по большей части облегчение. И радость. И даже немножко гордости. Словом, все, кроме желания обвинять.

— Ты только не делай поспешных выводов, ладно? — промямлила подруга, растеряв всю свою ворчливость.

Ее ноздри трепетали, лоб напряженно морщился. Словно внутри рыжей головы сейчас рождалась грандиозная теория, весь этот кошмар объясняющая. И сильно отличавшаяся от того, о чем я подумала.

— Сейчас ты скажешь, что не утащила его с поля перед Академией и не выхаживала все это время в Пункте Связи? Что он случайно материализовался в твоей спальне уже весь в повязках? — профыркала я, подходя ближе.

Джен попятилась, защищая парня от страшной, опасной, неуправляемой меня.

— Утащила, — понуро пробурчала подруга. — Выхаживала.

— Как тебе вообще удалось его сюда привести? — я заглянула через ее плечо и поймала виноватую улыбку Пита. Судя по физиономии, тот был счастлив, что Джен отвлеклась на меня и забыла про адское снадобье.

— Я помогла ему отползти в теплицу, Ани. В шестую, — сглотнув, подруга прикрыла глаза. Похоже, ей вспомнились не самые приятные моменты. — А когда из дома все переместились в Академию, вернулась за Питером. Взяла из спальни Мелиссы одноразовые привязки в Пункт Связи. Ромул ей целую стопку открыток зачаровал после того происшествия, вот и… Ты ведь сказала, что в Академии ему не станут помогать! Никто не даст снадобья аркану, напавшему на учеников… И я…

— Решила их украсть, — я нахмурилась. Криминальные таланты моей подруги явно не зависят от количества извилин. Мисс Пруэтт ей бы гордилась.

— Питер ничем не хуже других пострадавших! — воодушевленно заявила она и чему-то глупо улыбнулась. — Даже лучше…

— Так, ладно. Давай ты отдашь ему то, что хотела отдать… Что бы это ни было, — я, поморщившись, кивнула на чашку, и Пит обреченно застонал. — И мы выйдем на кухню. Поговорить. Без свидетеля.

— Да она как раз и пытается избавиться. От свидетеля, — хрипло пропыхтел парень, почесав заросший подбородок. И с ненавистью поглядывая на чашку. — Не понимаю, почему я до сих пор жив, Ани, я серьезно.

— Вот и я этому удивляюсь, — пробурчала, сурово поглядывая на незадачливую целительницу.

На кухню мы спустились в молчании и недовольном сопении. Я прислонилась спиной к подоконнику, машинально схватив деревянную мельницу. Сделала медной рукоятью несколько скрипучих оборотов и замерла, ожидая рассказа.

Джен тяжело вздохнула. И начала объяснять совсем не то, о чем я собиралась спросить.

— Когда я увидела его в лесу с жезлом наизготовку… Этот темный силуэт в сиянии встречного солнца за спиной… Меня как током ударило, Ани. Никогда бы не подумала, что смогу на Питера смотреть… так. Завороженно, с трепетом, — она присела на край стула и чинно положила руки на колени. Ну точно нашкодившая школьница. — Понимаешь, я ведь никогда не воспринимала его всерьез. Рыжий круглолицый недотепа… Вечно попадающий в неприятности однокурсник… Да и моя тетя недолюбливает Кавендишей.

— Тут уже все их недолюбливают! — фыркнула в воздух.

— А он… он так на меня смотрел, — мечтательно протянула Джен. — Никто и никогда так на меня не глядел, Ани! И он нас не сдал. Защитил. Улыбался мне виновато. С какой-то странной нежностью, от которой защемило сердце. А я такая глупая всегда была… Совсем дура.

— Дженни…

— Я действительно заблудилась в том лесу. Запуталась. И туман, ставший вдруг горячим, уютным, добрым… Он словно почувствовал, куда просится мое сердце. И привел прямо к Питеру. Я тогда еще не поняла главного, Ани. Лишь знала, что не смогу его оставить. Все пришло позже. Буквально несколько дней назад.

Я обратила внимание, что Джен называет парня полным именем. С уважением. Словно признавала, что он уже не тот мальчишка, с которым мы вместе учились. Настоящий мужчина. Да и сама она сейчас казалась непривычно взрослой и рассудительной.

А Пит и правда заматерел. Щеки покрылись короткой щетиной, волосы отросли и потемнели, и теперь каштановыми волнами стелились по плечам. Щеки, недавно круглые, будто бы детские, впали и очертились жесткими гранями скул. Взгляд серых глаз стал серьезным, задумчивым.

Он участвовал в боях. Видел смерть других. Он и сам был на волоске. И все-таки хотелось верить, что глубоко внутри он остался собой. Добрым, отзывчивым, заботливым парнем…

— Что пришло позже? — оторвалась я от грустных мыслей.

— Ты скажешь, что это глупость. Но… Я тут ухаживала за ним. Наблюдала, как он спит. Волновалась. Переживала, что не справлюсь. Мы много говорили, вспоминали всякое. Он смущался…

— Чего?

— Не хотел, чтобы я видела его таким слабым, беззащитным. Даже вымыть себя не давал — сам в душ ходил. Еле-еле, по стенке, но сам… Упрямец! — Джен нахмурила брови и неопределенно махнула рукой. — А я ведь совсем не испытывала неприязни. Наоборот, мне нравилось о нем заботиться. И он сам — тоже нравился. И мне не хотелось отсюда уходить. И по ночам тоже, и…

— Ты имеешь в виду, что ты и Пит…