Дикая Охота (СИ)

Четверо чувствовали себя чужими здесь. Даже если Валькас принял их как друзей, это не отменяло того, что они были причастны к смерти его брата. Больше всего чувствовал вину именно Райдо.

Он не осмелился даже поговорить с Валкой в эту ночь, хотя девушка подходила к нему. Они разошлись по комнатам уже ближе к рассвету. Когда яркое зарево слилось с ещё горящей точкой на горизонте.

***

Прекрасное поле с белоснежными цветами раскинулось под ночным небом, в котором играли разноцветные ленты небесного сияния, перемигивались звёзды. Тихий тёплый ветер покачивал налившиеся бутоны светящихся цветов, шелестел тихо травой и листвой деревьев на краю поля.

Сквозь траву, не пригибая её к земле и не сминая цветы, шла девушка в белоснежном длинном платье, и длинный подол развевался по невидимому ветру, как и её белоснежные волосы. Она тихо напевала песню на древнем языке, иногда останавливаясь и срывая цветы, чьи бутоны уже погасли, в букет.

И Жизни реки прерывались,

Над водопадом Смерти.

Склоните головы свои,

И вспомните их имена.

Девушка остановилась, увидев пару замёрзших цветов. Их бутоны завяли и покрылись инеем. Смерть сорвала и их, с печалью в глазах. Она двинулась дальше и в какой-то момент замерла, подкинув свой букет высоко в небо. Цветы тут же обратились сгустками света и, кружась в танце, полетели в небо.

Завянет жизнецвет,

И свет его померкнет.

И в этот час зайду в ваш дом,

Чтоб подарить покой.

Она проводила взглядом улетевшие души, а после глубоко вздохнула. Дикая Охота убила многих невинных. И теперь… умерла сама.

Смерть подошла к тому участку поля, где жизнецветы были покрыты льдом. Лёд перестал обжигать её нежные руки — девушка спокойно смогла взять один цветок за стебель и сорвать его. Посмотрев на игру света в корочке льда, она принялась убирать остальные цветы. Так много душ детей, обращённых в чудовищ, ей никогда не приходилось срывать. И слёзы блестели в её глазах.

Тихо вьюга завывает за окном,

Ночь вступает в царство тьмы.

Спи, дитя, в защите света.

Спи, дитя, в объятьях лета.

Кто ночью тёмной приносит хлад,

Кто убивает невиновных.

О Миросвет, ты дай нам сил.

О Миросвет, ты защити.

Восьмая продолжала собирать букет из погасших жизней. Так много она прежде не собирала. Даже в те времена, когда страшные болезни подкашивали смертных — увядавших цветов было не так много. Букет стал уже огромным, но не было проделано и половины работы. Ей снова пришлось отпустить души незамысловатым ритуалом.

Во вьюге всадники несутся,

Остра их сталь и холодна.

И сердца холод не истает —

Навечно прокляты сердца.

Им Мрак велел принять законы,

Что были так жестоки к нам.

Им Мрак велел склониться пред силой,

Что уничтожит все миры.

Она продолжила собирать цветы, наткнувшись взглядом на крупный цветок, к которому склонил свой бутон второй цветок. И рядом завяли совсем крохотные два. Смерть коснулась их пальцами, продолжая напевать, и с болью в сердце сорвала все четыре.

О Лейкнир, бравый воин.

Пред справедливостью твоей

Склонили бы все головы,

Коль не покатились б с плеч.

Судьба к тебе была жестока,

И в вечном холоде теперь

Супруга верная и двое деток

Уснули беспробудным сном.

Продолжая собирать жизнецветы, Смерть снова наткнулась взглядом на знакомый цветок. Пять цветов обожгли её своим холодом многие тысячелетия назад для смертных. Тогда она подумала, что эти жизни угасли, но оказалось, что к ним приложил свою руку Мрак.

Ах Орест, от ума большого

И сердца тёплого тогда

Кархай признала тебя сыном,

Что Сердца был достоин.

Но Тьму принёс ты в её лоно,

И проклял на века.

Несущим светом нарекали,

А оказался слугой Тьмы.

Мрак был сильнее Двенадцати. Его неосознанно боялся каждый из них. И Смерти, Восьмой, часто приходилось обжигать свои руки, срывая жизнецветы и пытаясь освободить души тех, кто покорился воле страшного бога.

О Фаргрим, бестия ночная.

Твой жар не затухал в ночи.

И томно девицы вздыхали,

В объятьях жарких твоих.

Враги страшились твоей мощи,