Дикая полынь

Конечно, все это сыграло свою роль. Но главное — это безнадежный пессимизм, неверие в будущее, безысходное отчаяние, сразу же определившие атмосферу съезда. Как раз накануне открытия съезда руководящие сотрудники министерства абсорбции вынуждены были на пресс-конференции признать, что значительное число олим из СССР заражено желанием покинуть Израиль. Одновременно советнику министерства Эфраиму Ахкраму пришлось признать: "Не менее 23 процентов небольшого числа репатриантов из стран Западной Европы и Америки спустя некоторое время покидают Израиль". Если бы не обтекаемая формулировка, то цифру пришлось бы увеличить по крайней мере до 65 процентов — это было уже тогда широко известно[В восьмидесятых годах эта цифра непрерывно увеличивается, и официальная израильская статистика, попросту скрывает ее].

В такой безрадостной обстановке открылся, а затем быстро и закрылся этот съезд. И те, кто действительно был делегировал бывшими советскими гражданами, сразу же заговорили о презрительном отношении к ним предпринимателей и унижающем человеческое достоинство отношении чиновников, о трагическом положении детворы и отсутствии элементарно пригодных под жилье домов. Даже израильская пресса вынуждена была отметить "главенствующие в зале съезда пораженческие настроения" людей, глубоко разочарованных жизнью в Израиле.

Предполагалось, что Голда Меир выступит "под занавес". Но, пытаясь предотвратить провал съезда, она поспешила произнести речь сразу же после того, как в кулуарах случилось несколько инфарктов с особенно отчаявшимися олим. Именно там скончался приехавший из Риги Александр Друз, над которым "за строптивость" долго и методично издевались сохнутовцы.

Слова госпожи премьер-министра нелегко было расслышать из-за непрестанных выкриков из зала. Вот почему, не полагаясь на память моих собеседников, я воспользуюсь выдержкой из официального отчета:

"Мне очень больно слышать, с каким упоением и энтузиазмом здесь говорят, что все у нас плохо. Сердце мое переполняется болью, когда я думаю, что в России узнают, что происходит здесь".

Требуется ли лучшее доказательство неизбывной ненависти к печальной израильской действительности, которую принесли с собой на съезд обманутые люди, только еще начавшие вкушать прелести "рая на земле предков"? И требуется ли лучшее доказательство того, на какие ухищрения и провокации идут сионисты — только бы скрыть от человечества и прежде всего от народов социалистических стран истинное положение вещей.

Просматривая израильскую прессу, я вначале поражался странной легкости, с какой самые высокопоставленные лица, вплоть до министров, спешат после провалившегося съезда признать и даже осудить грубость, черствость и изощренный бюрократизм чиновников по отношению к олим из социалистических стран. Своими недоумениями я поделился с известным австрийским публицистом Гансом Волькером, глубоко изучившим трагические проблемы, порожденные пресловутой абсорбцией.

— Самих олим тоже вначале поражает и подкупает подобная самокритика израильских заправил, — услышал я в ответ. — Но потом олим начинают понимать, где тут, как говорится, собака зарыта. Начинают догадываться, что эта "самокритика" — обдуманный коварный прием. Израильским руководителям больше всего на свете не хочется признать перед всем миром, что бывших граждан социалистических стран в Израиле катастрофически разочаровывает сама суть, сама природа израильского образа жизни — и в целом и в мельчайших деталях. Сионистские идеологи ведь прекрасно знают: когда олим начинают вспоминать, что они потеряли, и осознавать, что приобрели, настоящее представляется им мрачным, а на фоне воспоминаний о потерянном — совсем беспросветным. Поэтому сионизм готов свалить все на бюрократизм своих чиновников, на отсутствие жилья, на невозможность получить работу по специальности, словом, на что угодно, только бы не признать своего морального, нравственного поражения, не признать, что для тех, кто жил в социалистической стране, израильская жизнь невмоготу! И еще до смерти не хочется израильским руководителям признать одно — особенно убийственное для их государства — обстоятельство: некоторые профессии, нужные и распространенные во всем мире, даже в так называемых развивающихся странах, отданы в Израиле на откуп людям без должной подготовки и квалификации — таким, кому можно платить жалкие гроши, кто согласен выполнять свою работу, как говорится, между прочим…

Точность этого замечания Ганса Волькера я оценил после того, как выслушал грустный рассказ бывшего румынского гражданина Рахмиеля Константиновского: