Дикая птица

С одной стороны птица Алконост, с другой — Сирин. Одна пела свою радостную песню о грядущем блаженстве, другая — слагала печальные мелодии и проливала слёзы. Говорят, эти птицы прилетали к Великому Дубу, что уже тысячи лет стоит в сердце Северных Земель. Каждая — в своё время, и никогда вместе. Они пели свои песни людям. Алконост дарила покой и счастье, а Сирин отбирала надежду. Многие погибали под её песни. Но смельчаков всегда хватало, ведь слёзы Сирин могли излечить от любой болезни.

Уже сотни лет не посещали они излюбленного дерева и не пели своих песен. Но в детстве, ещё когда была жива мать, Рогнеда часто мечтала о том, что когда вырастет, обязательно отыщет Алконост, чтобы послушать её песню. А когда мама заболела, Рогнеда верила, что обязательно отправится в путешествие, раздобудет слёзы Сирин и исцелит маму. Рогнеда рассказывала ей об этом, мама улыбалась и говорила, что всё у неё обязательно получится.

«Иногда мечты остаются мечтами», — бросал отец, когда Рогнеда рассказывала об этом ему.

— Что мне делать? — спросила она гребень, будто бы он мог ответить. — Чего я хочу?

Несколько минут Рогнеда лежала на спине и глядела в потолок, прислушиваясь к пустоте мыслей. Пыталась отыскать в себе отклик. Что-то, что поможет отогнать сомнения и страхи, которых становилось всё больше. Рогнеда зажмурила и ударила себя по щекам. Вдохнула и вскочила с кровати.

Она должна действовать.

Слетев по лестнице, Рогнеда накинула плащ и выбежала из дома.

Глава 15. За закрытой дверью

Рогнеда ворвалась в царские покои, с первыми лучами рассвета. Радомир ещё спал.

— Госпожа, не стоит беспокоить царя… — прошептал слуга, всю дорогу пытавшийся преградить ей путь.

— Уйди, — бросила ему Рогнеда. — Если царю будет что не по нраву, он сам меня накажет.

Она захлопнула дверь перед самым носом слуги и подошла к кровати.

Радомир раскинулся на белых простынях, похрапывая. Его нельзя было назвать стариком, нет. Он всё ещё был широкоплеч и силён, а проседь в тёмных волосах и бороде скорее подчёркивала его высокий статус, играя на руку образу мудрого правителя. Он. Именно он — её цель. И Рогнеда зашла слишком далеко, чтобы отступать сейчас.

Неважно, куда этот путь приведёт. Она не позволит сомнениям и зелёным глазам царевича ей помешать.

Рогнеда скинула платье и нежно коснулась седой груди царя.

— Радомир?

Царь открыл глаза и посмотрел на неё затуманенным взглядом.

— Рогнеда? — прошептал он, а она накрыла его губы поцелуем.

По-медвежьи сильные руки сгребли её и утащили в постель.

***

— Я не устаю благодарить богов, что повстречал тебя, луна моя, — Радомир гладил Рогнеда по разгорячённой щеке. — Как сейчас помню ту ночь, год назад, когда впервые увидел тебя. Едва ты вошла в ворота, я уже был у твоих ног. В ту же минуту я возжелал сделать тебя своею.

— И сделал, — улыбнулась Рогнеда.

— Я же царь, — Радомир поцеловал её в лоб. — Царю свойственно получать то, чего он желает.

Они лежали в постели друг напротив друга под влажными простынями. Рогнеда тяжело дышала в лихорадке, но царь не замечал этого, возможно, принимая её состояние на свой счёт. Радомир после близости любил вспоминать прошлое, особенно их первую ночь. Он возвращался к этой истории снова и снова. Он гордился собой, своей силой, властью и могуществом. И непременно хотел, чтобы Рогнеда помнила об этом. Она же мечтала о той ночи забыть.

***

Отец остался у кареты заметать следы, а Рогнеда с Войко брели по лесу в сторону города. Стояла глубокая летняя ночь, и от того дорога была совершенно пустой. Размеренно стрекотали кузнечики, равнодушно шумела листва. Ничего не говорило о страшном побоище, всего за две версты отсюда.

Чужие туфли натирали пятки, а узкое, не по размеру платье мешало нормально дышать. Рогнеду всё ещё мутило, колени подрагивали, а в памяти то и дело всплывали пустые глаза княгини. Приходилось прилагать усилия, чтобы отгонять видение и думать о деле.

Нужно было найти помощь и попасть в царский терем. Рогнеда проверила наличие царской грамоты в рукаве. С ней должны были пропустить. Рогнеда медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Всё получится. Вон, уже видны городские стены — она почти у цели.

Они с Войко вышли из леса на поляну, посреди которой росла одинокая ива.

— Кажется, там человек, — прошептал Войко, приглядываясь.

— Где?

— У ивы, госпожа.

Рогнеда прищурилась, и правда, вроде, какая-то тень. Пойти дальше или попробовать попросить помощи? Городская стена сразу за поляной. Ладно, в конце концов она должна быть убедительной.

— Держи нож наготове, — шепнула она Войко и побежала сторону ивы. — Помогите! Прошу! На помощь!

Тень под ивой всколыхнулась и вскочила на ноги. Рогнеда ускорилась. Спотыкаясь и падая, она неслась навстречу человеку и молила о помощи. Тень бросилась навстречу, оказавшись юношей. Интересно, что он делает тут посреди ночи? И не захочет ли ей навредить?

— Что случилось? — Юноша подхватил Рогнеду под руки, а она обессиленно рухнула на траву и вцепилась в его кафтан. Очень добротный, дорогой кафтан.

— Разбойники! Напали на нас! Прошу, помоги!