Дикая птица

Из правого бока торчал нож. А боль была такой сильной, что Рогнеда едва могла пошевелиться. В ушах свистело, а перед глазами плясали красные пятна. Нет. Не может быть. Что… что произошло? Она лежала неподвижно и не могла оторвать глаз от рукояти ножа в своём боку. Платье быстро темнело от крови. Так быстро. Наверно, это потому что сердце колотится как сумасшедшее. Да, должно быть поэтому. Надо что-то делать. Что-то...

— Твоей пташке так понравились мои серьги, что даже не пришлось стараться, чтобы её поймать. — Насмешливый голос Финиста звучал откуда-то издалека.

Чёрные сапоги простучали по полу, а потом остановились где-то рядом. Финист присел на корточки и повернул к себе лицо Рогнеды.

— О, ты, похоже потрясена. — Он похлопал её по щеке. — Глаза, как у испуганного оленя. Даже не кричишь. Признаться честно, я надеялся на небольшую драку, красавица. Ты меня разочаровала.

«Драка? Почему я должна драться?»

Мысли путались, Рогнеда с трудом понимала, что происходит. Вернее, она понимала, что должна что-то делать иначе произойдёт что-то страшное, но никак не могла понять, что именно. Болит. Как же болит правый бок.

— Даже забавно, что Златовласка так старалась тебя убить, но ты упорно срывала её планы. А всего-то и нужно было — ткнуть ножичком. Иногда самое простое решение — самое хорошее, да, красавица?

Златовласка? Какое странное имя. Да. Да, наверное, простые решения — хорошие решения.

— Я обещал принести ей подарок. Что-то, что тебе уже будет не нужно. — Финист беспечно почесал в затылке. — Сначала я хотел забрать сердце. Это так романтично, принести одной женщине сердце соперницы. Но потом подумал, что сердце — так себе доказательство моей работы. Ведь это может быть чьё угодно сердце. Смекаешь? Поэтому мы со Златовлаской сошлись на одном из твоих очаровательных пальчиков. Она помнит, как выглядят твои пальчики. И к ним очень удачно прилагаются колечки.

Он говорил, а Рогнеда с трудом улавливала смысл его речей. Он хочет отрезать ей палец? Чтобы кому-то подарить?

Финист достал из сапога охотничий нож, и сердце забилось чаще. Интересно, при виде Дарена оно билось так же быстро. Что у них общего? У ножа и царевича? Интересно…

— Не смотри на меня так, красавица, — улыбнулся Финист. — Ты кажется, не очень понимаешь, что происходит, давай я объясню. Хочешь спросить, зачем мне два ножа? Понимаю твоё удивление. Но так и задумано. Тот, что в тебе, я вытащить не могу. Тогда ты почти сразу умрёшь. А так уже будет неинтересно. Смекаешь?

Она не смекала. Финист, похоже, увидел это по её пустому лицу, потому что притворно грустно вздохнул и махнул рукой.

— Ну, не важно. Давай выбирать пальчик.

Он взял её левую руку в свою и приставил остриё ножа к подушечке большого пальца. Легонько. Рогнеда ничего не почувствовала.

— На златом крыльце сидели, — завёл он считалочку, на каждое новое слово тыча лезвием в следующий палец. — царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. А ты кто будешь… такой?

Лезвие остановилось на безымянном пальце, на котором тускло блестело золотое кольцо с рубином.

— А вот и наш победитель! — радостно объявил Финист, положил руку на пол, приставил к пальцу нож и надавил.

Рогнеда завопила. Новая боль когтями вонзилась в мозг, возвращая наконец, способность мыслить, наполняя всё её существо диким, животным ужасом.

— Отлично! — Финист помахал отрезанным пальцем с кольцом, достал из кармана чёрную коробочку, аккуратно положил его внутрь и снова показал Рогнеда. Палец лежал на бархатной подушечке, будто украшение.

— Я убью тебя! — прорычала Рогнеда и попыталась подняться, но тут же рухнула обратно, взвыв от боли.

— Это вряд ли, — потрепал её по волосам Финист и направился к выходу. — Так, для тебя нужен мешок побольше. Я сейчас вернусь. Никуда не уходи.

Дверь хлопнула, и Рогнеда снова попыталась встать. Надо убраться отсюда. Возможно, получится доковылять до Аньяны, она подлечит… Сбить Финиста с ног заклинанием, возможно, выйдет даже убить. И… Рогнеда перевела взгляд на раненый бок. Каждый вдох отдавался жуткой болью. Кисть с отрубленным пальцем пульсировала, и Рогнеда прижала её к груди, стараясь успокоить боль. Крови было так много, что платье под рукой мгновенно намокло. Кого она обманывает. Она даже не дойдёт до двери. Она умрёт. Осталось в лучшем случае несколько минут. Комната поплыла перед глазами.

— Госпожа! — Люба схватила Рогнеду за плечи. — Скорее! Я выведу тебя отсюда. Вставай!

«Нет, Люба, не выведешь».

— Я не чувствую ног, — прошептала Рогнеда.

— Давай, госпожа! Соберись! Пока он не вернулся, мы должны уйти!

«Мне не уйти. Но я могла бы попробовать не сдаваться… Я могла бы».

Рогнеда схватилась за рукоять ножа в боку и потянула. Из горла вырвался сдавленный крик.

«Я могу попробовать… Боги, как же больно».

— Люба, — пробормотала Рогнеда. — Люба, прости меня…

— Что? — Люба наклонилась, стараясь разобрать её бормотание.