Дикая птица

– Не трону я её! – Рогнеда с размаху села на кровать, но тут же вскочила. Она не хотела прикасаться ни к чему в этой комнате.

Дарен вернулся довольно быстро, ведя под руку весело щебечущую Есению. Красивая, в расшитом жемчугами платье, она пританцовывала под отзвуки музыки из тронного зала.

Рогнеда встретила её насмешливым взглядом, стоя посреди комнаты, скрестив на груди руки и гордо вскинув подбородок. Но Есения, увидев Рогнеду в собственной комнате, вновь не удивилась, не побледнела и не испугалась. Она широко улыбнулась и, как обычно, бросилась к Рогнеде с распростёртыми объятиями.

– И Рогнедушка тут! – воскликнула она.

Громкий шлепок повалил её на пол. Рогнеда тряхнула рукой – пощёчина вышла сильнее, чем она рассчитывала.

– Рогнеда! – крикнул Дарен.

– Я не сдержалась!

Есения заревела в голос, даже не пытаясь встать, – так и лежала на полу, хватаясь за пунцовую щёку.

– За что!

– Ты знаешь, за что! Не прикидывайся! – гаркнула Рогнеда и швырнула в неё коробочку.

Коробочка отскочила от головы Есении, упала на пол и раскрылась, отрубленный палец покатился по ковру. Глаза Есении округлились до размеров блюдец, рот сполз куда-то набок, и она завизжала.

Что за? Рогнеда взмахнула рукой, вытягивая воздух из лёгких Есении. Она захрипела.

– Рогнеда!

– Да не убиваю я её! Просто заставляю замолчать, – скривилась Рогнеда, усиленно думая. Удивление и страх Есении показались ей искренними. Она потрясающая актриса. – Ты пыталась меня убить, признавайся! Финист мне всё рассказал, Златовласка.

Есения захрипела, и Рогнеда, спохватившись, разжала пальцы, позволяя ей снова дышать нормально, но Есения ничего не сказала, только быстро отползла от пальца и принялась плакать с новой силой. Рогнеда снова занесла руку. Но Дарен встал между ними.

– Это не она, – твёрдо сказал он. – Ты не видишь? Она впервые видит твой палец. И не испугалась, когда заметила тебя. Это не она.

– А палец у неё по волшебству в комнате оказался? – прошипела Рогнеда и выглянула из-за плеча Дарена. – А? Признавайся, откуда это у тебя?

– Я не зна-а‑аю, – протянула Есения, размазывая по лицу слёзы вперемешку с соплями.

– Ты…

Дарен подал Рогнеде знак молчать и оставаться на месте, та закатила глаза, но послушалась. Он подошёл к Есении, присел рядом на корточки и взял её маленькие ручки в свои точно так же, как совсем недавно, в библиотеке, брал руки Рогнеды. Неуместная сейчас ревность больно кольнула под рёбра, и Рогнеда отвернулась.

– Есения, – Дарен говорил ласково, – эту коробочку тебе подарил Финист, мы тогда с тобой вместе сидели в беседке у пруда.

– Я не знаю никакого Финиста, – всхлипнула Есения, губы её дрожали и шлёпали друг о друга с отвратительным звуком. Она втягивала воздух рывками, отчего делала между словами гигантские паузы. – Кто это? Мы были вдвоём в беседке. А потом у меня заболела голова, и ты отнёс меня спать. Там не было никакого Финиста. Ты врё-о‑о‑ошь!

Последнее слово превратилось в новую волну неконтролируемых рыданий. А Рогнеде показалось, что где-то она уже всё это слышала.

– А как ты туда пришла, помнишь? – спросила она уже спокойно.

Есения покачала головой.

– Пожалуйста, Рогнедушка…

– И часто у тебя такие провалы в памяти? – Рогнеда начала нервничать, воздух в комнате сгустился. Скрюченный на ковре палец пытался ей что-то подсказать. Ситуация казалась знакомой. Есения казалась искренней. И очень-очень глупой.

Есения снова всхлипнула.

– Мама говорит, что это пройдёт, когда я подрасту…

Рогнеда смотрела на отрубленный палец на ковре и пыталась собрать воедино обрывки разрозненных мыслей. То, о чём она думала, было опасно, почти невозможно, такого просто не могло случиться.

Но всё же случилось.

Мозаика, в которой Есении была отведена главная роль и которая раньше складывалась так гладко, развалилась на мелкие кусочки, и на её месте сложилась другая, ещё более ровная и красивая. И ещё более страшная.

– Рогнеда? – позвал Дарен, но Рогнеда едва его слышала.

– Мне… мне нужно подумать, – пробормотала она и двинулась к двери. – Одной.

Она знала, что Дарен пойдёт за ней не раньше, чем сумеет хоть немного успокоить Есению. Он не сможет бросить её в таком состоянии. Значит, у Рогнеды есть немного времени.

Она уверенно и быстро шла по коридорам, в сторону самой высокой башни Царских Палат. Кровь шумела в ушах, и Рогнеда ускоряла шаг, подгоняемая ударами сердца. От осознания того, что произошло на самом деле, тошнило, и Рогнеде почему-то казалось, что она с ног до головы перемазана липкой, мерзкой слизью, будто одни только мысли о произошедшем уже делали её грязной.

Она свернула на лестницу, уходившую высоко вверх, под самую крышу. В этой части Царских Палат она была всего пару раз, но теперь ноги сами несли её к одинокой комнате на вершине лестницы.

Рогнеда не постучала, распахнула дверь, проскользнула в комнату и тут же закрыла её за собой, уткнувшись лбом в гладкое дерево в попытке собраться с мыслями.

– Кто это? – спросила Власта. Рогнеда знала, что она пытается выхватить образ из тени, но огня свечей недостаточно, чтобы она поняла.