Дикая птица

– Радомир сказал, что ты устроишь мне проверку. Достойна ли я стать… – слова запнулись, не желая сорваться с языка, – его женой.

Вегейр вскинул брови и громогласно расхохотался.

– Да за кого этот юнец меня принимает! Вы, люди, такие забавные. Решил похвастаться тобой, как породистой кобылицей.

– Я думала, что у вас что-то вроде соревнования…

– Соревнования? – Вегейр расхохотался ещё громче и крепче сжал Рогнеду в объятиях. – Волку незачем бежать наперегонки со щенком. Лапы у щенка и без того видно, что коротки.

Музыка стихла, Вегейр наконец выпустил Рогнеду, и она облегчённо выдохнула, отступая на несколько шагов и вновь склоняя голову.

– Благодарю за танец.

– Тебе спасибо за такое удовольствие, – Вегейр коротко кивнул, бросил взгляд ей за спину и расплылся в широкой улыбке. – А вот и суженый!

Рогнеда обернулась.

Радомир стоял с кубком в руке и хмуро смотрел на Рогнеду.

– Вижу, вы уже успели познакомиться, – отчеканил он каждое слово. От него пахло мёдом, это чувствовалось даже на расстоянии нескольких шагов. – Ты опоздала. Какие же дела оказались важнее твоего царя?

Рогнеда стиснула зубы.

– Не будь так груб со своей невестой, а то убежит, – хохотнул Вегейр и хлопнул Радомира по плечу, отчего тот едва не упал.

– А ты меня не учи, – Радомир сбросил его руку с плеча. – Как хочу, так и обращаюсь. Она моя, ясно?

Вегейр скривился, но всё же нацепил на лицо подобие добродушия.

– Твоя-твоя, Радомир. Пойдём, выпьем ещё мёда да обсудим государственные дела.

Радомир стрельнул в Рогнеду недовольным взглядом, но всё же подчинился и покорно отправился вслед за Вегейром. Старый дурак. Рогнеда усмехнулась. Вот же, он на полном серьёзе выдумывает состязания с королём Севера и даже не замечает, что тот его ни во что не ставит. Жалкий скудоумный старик, да как он вообще стал царём?

Рогнеда огляделась в поисках Есении. Она уже переместилась к столу, жевала пирог и болтала с Дареном. Рогнеда вскинула брови, а Дарен поймал её взгляд. Коснулся руки Есении, бросил пару слов и поднялся из-за стола.

– Как ты? – спросил он, пробившись к Рогнеде сквозь толпу. – Видел, что ты танцевала с Вегейром. Всё хорошо?

– Прекрасно, – огрызнулась она, скрещивая руки на груди. – Меня больше беспокоит Есения. Ведёт себя как ни в чём не бывало. Она точно что-то задумала.

– Возможно, просто не хочет раскрыть себя, – Дарен украдкой оглянулся. – Со мной тоже отлично держится. Сказала, что собирается веселиться до полуночи. Так что сможем спокойно осмотреть её комнату и поискать доказательства…

Музыка вновь заиграла, и голос Дарена растворился в ней. Рогнеда вскинула на него лукавый взгляд, чувствуя, как разгоняется сердце.

– Но сначала, потанцуй со мной. – сказала она, приближаясь. – Мы же ни разу не танцевали вместе.

Дарен оглянулся. Гости бросали на них заинтересованные взгляды.

– Ты уверена?

– Всего один раз. Это ничего не значит, помнишь?

Пальцы Дарена коснулись её ладони, заскользили вверх по руке, и Рогнеда прикрыла глаза, чувствуя, как по спине взбираются колкие мурашки. Она больше не хотела скрывать, не хотела играть в игры, она хотела быть собой, хотела, чтобы руки Дарена касались её. Сейчас. Всегда. Везде.

Его ладонь согрела её талию, и Рогнеда прильнула к нему всем телом, ближе, чем позволяли приличия. Но всё равно недостаточно близко, чтобы раствориться в его тепле, чтобы стать его частью, как тогда – в тихом доме посреди осени. Снова забыть обо всём. Кроме него.

Рогнеда положила голову Дарену на грудь, слушая убаюкивающий стук его сердца. Может, когда-нибудь она сможет…

Чьи-то руки оторвали Дарена от неё, и Рогнеда распахнула глаза.

– А ну, не прикасайся к ней! – гаркнул Радомир, отталкивая Дарена в сторону. – Что это вы устроили!

Радомир швырнул кубок под ноги Дарену. Металл звякнул об пол, и мёд яркими брызгами разлетелся во все стороны. Музыка стихла, голоса смолкли, привлечённые внезапным зрелищем.

Дарен вскинул руки, будто сдаваясь.

– Мы просто тан…

– Заткнись, щенок! – Радомир ткнул его пальцем в грудь. – Думаешь, я дурак? Решили меня одурачить? Думаешь, я не знаю, что…

– Радомир, успокойся, – выступила вперёд Рогнеда. – Ты пьян, давай не будем смущать гостей и поговорим наедине.

– Не тебе приказывать мне! – Радомир, тяжело дыша, всем телом развернулся к ней. – Где ты пропадала? А? Разоделась как шлюха, явилась сюда вертеться вокруг мужиков и меня позорить.

– Ты сам себя позоришь, – тихо сказала Рогнеда сквозь зубы, обводя взглядом притихший зал.

Пощёчина обожгла лицо, и Рогнеда покачнулась.

– Не трогай её! – вскинулся Дарен, но Радомир махнул рукой, и двое услужливых бояр тут же схватили его. Дарен попытался вырваться, но тут же подлетела стража, и Дарен вскрикнул от боли, когда его скрутили.

– С тобой я разберусь позже, щенок! Никому не позволено прикасаться к тому, что принадлежит царю.

– Я не принадлежу тебе, – Рогнеда выпрямилась. Внутри всё пылало от злости, ненависти и боли. Язык защипало от солоновато-металлического привкуса. Рогнеда заговорила громко, чтобы слышали все: – Я не люблю тебя и никогда не любила. И я не желаю больше быть твоей невестой.