Дикая птица

– Я заперла за ним дверь, – усмехнулась Люба и скрестила руки на груди. – Я выиграла нам время, чтобы сбежать через заднюю и найти помощь. Он бы не посмел закончить начатое на глазах у соседей. Он всё-таки Сокол.

Рогнеда замотала головой, не желая её слушать. Нет, нет, у неё не было выбора. У неё не было столько времени. Она умерла бы раньше, чем добралась до порога.

– Ничего бы не вышло, – Рогнеда закрыла лицо руками. Она лгала. – Это был единственный способ.

– Это был простой способ, – цокнула языком Люба и провела пальцами по горлу. – Тебе проще вонзить нож в глотку, чем взять за руку. Никому не доверяешь, никого не любишь. Ты убила единственного человека, который был добр к тебе. Хотя нет, ты убивала всех, кто был добр к тебе.

Из тумана вышли княгиня Чароградская и Войко, приближались и другие тени, но Рогнеда не могла заставить себя смотреть на них. Развернулась и со всех ног бросилась в туман.

– Кого ты убьешь следующим? – крикнула вслед Люба.

И Рогнеда закричала, чтобы не слышать её.

Тени не преследовали, бесшумно растворились в тумане. Но остались мучительной тяжестью в груди. Рогнеда упала на колени и обхватила голову руками. Если Морена решила наказать её вечностью подобных мук, сколько она продержится? И если Рогнеда действительно умерла, то убила Любу напрасно. Отобрала её жизнь по собственной прихоти. Войко предал, Люба не предавала. Княгиня стояла на пути и не видела в Рогнеде человека. Люба рисковала жизнью ради неё. Другая служанка бы сбежала. Любая бы сбежала. Рогнеда бы сбежала. Но Люба осталась, чтобы помочь. Чтобы спасти. И она могла спасти.

Но Рогнеда решила перестраховаться. Она не хотела сложностей, она слишком боялась умереть. Рогнеда предпочла доверить свою жизнь заклинанию, а не человеку. И всё напрасно, раз она всё равно оказалась запертой тут.

– Я не умерла, – простонала Рогнеда. – Я не умерла. Я не могла умереть.

– О‑ой, чаво стенашь, болезная? – послышалось откуда-то сбоку.

Яга? Рогнеда вскинула наполненные слезами глаза на старуху. Точно, она. Цветастые юбки, горбатый нос, маленькие тёмные глазки. Яга хохотнула и опёрлась на посох с черепом на верхушке. Зелёные глазницы черепа мигнули.

– Это ты устроила? – прорычала Рогнеда, вскакивая на ноги, готовая наброситься на старуху с кулаками.

– Ой ли? Это ты устроила, болезная, – Яга обвела черепом пространство. – Запомнила сюды дорожку с перваго разу. Способная девка, што сказать.

Яга прищёлкнула языком и растянула тонкие губы в кривой улыбке.

– Я уж думала, што ты померла. Заглянула сюды наудачу, и вон она ты. Сидит, вопит как кошка.

– Так я не умерла, – облегчённо выдохнула Рогнеда, закрывая глаза и запрокидывая назад голову. Тяжесть в груди стала немного легче.

– Ой, девка ты способная, да малость туповата, – покачала головой Яга. – Не померла ты, да по грани ходишь. Што за отраву проглотила?

Отраву? Укус гуля! Вот оно что. Кто ж знал, что яд чудища подействует как мухоморный супчик Яги.

– На меня гуль напал. Кажется, дело в его яде. А ты…

Туман содрогнулся, испуганно завертелся, и Рогнеда впервые за всё время здесь услышала, как глухо и быстро бьётся сердце.

– Забирают тебя! – крикнула Яга. – Скорее, говори, где…

Яга исчезла, Рогнеда вскрикнула и утонула в тумане.

* * *

Яга заморгала и закряхтела, садясь на лавке. Дарен вскочил на ноги.

– Ну, что? – он схватил Ягу за плечи, отчаянно желая и одновременно боясь услышать ответ. Если Яга увидела её… Если нашла Рогнеду в Полях Нави…

– Жива твоя ненаглядная, – буркнула Яга, и Дарен, шумно выдохнув, стиснул её в объятиях.

– Спасибо тебе, бабуль.

От неё пахло травами и сыростью.

– Ой, пусти, болезный, – проворчала Яга, высвобождаясь из его крепкой хватки. На морщинистых щеках появился лёгкий румянец.

Дарен послушно выпустил Ягу и сел на лавку, терпеливо ожидая, когда она соберётся с мыслями. Та откашлялась и стряхнула с разноцветной юбки, больше напоминавшей лоскутное одеяло, невидимую пыль. Поправила узел на красном платке, который завязывала на манер тюрбана так, что узел оказывался на лбу. Осмотрела дырявые лапти.

– Бабуль! – не выдержал Дарен.

– Не бабулькай мне! – Яга спрыгнула с лавки с неожиданной для старушки проворностью и заковыляла к печи. – Думаю я!

С печи выглянул Круко. Он как раз доедал принесённого Дареном кролика.

– Отличный кролик, царевич, – улыбнулся он кровавой улыбкой. – А то тут на болотах одни водяные крысы, глаза б мои их не видели. Ты, Яга, не томи мальчика. Вон он тебе какой красивый платок в подарок принёс. Шерстя настоящая! Это кто, царевич, собака какая?

– Горная коза с севера Инежских гор, – ответил Дарен, кивая на стол, где лежал аккуратно сложенный чёрный платок с замысловатым узором золотой нитью.

– О, мать, слыхала? Заморская вещица! Буш на наших болотах как царевишна расхаживать! – Круко повертел плечами, задрав голову, демонстрируя, в его понимании, царскую походку.