Дикая птица

Надежда не сдержала облегченный вздох и разрыдалась. Она покачнулась и упала бы на пол, если бы Людмил не подхватил её в последний момент. Но Рогнеда выдыхать не торопилась, она чувствовала, что это ещё не конец. И не ошиблась.

– Но всё же мы считаем, что Рута слишком опасна, – сказал Вук, и толпа одобрительно зашепталась. – А посему она не может оставаться в нашей деревне и должна покинуть Светлоречье как можно скорее. Наш срок – три дня.

Рогнеда ухмыльнулась. Вот и подвох. Они, как и предрекала Варвара, не посмели убить Руту, но терпеть её в своём доме тоже не согласились. Для них она больше не маленькая девочка, для них она отныне и навсегда – страшное чудище.

Что ж, для Варвары и правда лучше попросить Руту с Надеждой уйти. Сохранить им жизнь, сохранить свой дом, сохранить ту часть семьи, что останется. А Рута с Надеждой справятся, они обязательно найдут себе новое пристанище. Так будет лучше для всех.

– Если вы выгоняете Руту, – громко сказала Варвара, обводя взглядом собравшихся, – то выгоняете всех нас.

Рогнеда вздрогнула и удивлённо посмотрела на Варвару. Она не ослышалась? Варвара готова всё бросить ради этой девчонки?

– Мы не бросим вас, – полушёпотом бормотал Людмил, гладя сотрясающуюся в рыданиях Надежду. – Слышишь? Мы семья, и мы вас не бросим.

– Мы уважаем всех вас, – склонил голову Вук. – Нам будет очень больно и грустно расстаться с вами и, возможно, сама Макошь накажет нас за наше решение, но, как ты, Варвара, заботишься о своей семье, я забочусь о жизнях своих людей. Решение окончательное. У вас есть три дня.

13. Солнце с востока

Три дня прошли для Рогнеды словно в тумане. Прекрасный и мирный сон, в который она почти поверила, рассеивался и мутнел, оголяя действительность. Вопросы, от которых Рогнеда старательно сбегала всё это время, вспыхнули и разгорелись с новой силой.

Варвара предлагала отправиться в путь с ними, вместе добраться до Янтарного моря и построить дом на берегу.

– Говорят, воды там полны рыбы, а леса – дичи, – говорила Варвара, когда они все вместе сидели за столом и строили планы на скорое будущее.

– Я когда-то знавал купца из тех мест. Край тот, он говорил, плодородный. Сможем разбить виноградник, будем продавать вино! – подхватывал Людмил.

– А мы будем рыбачить! – кричали близнецы. – Смастеришь нам лодку?

– Смастерю, – улыбался Людмил и ласково трепал мальцов по рыжим волосам.

– Ты уже мне лук обещал смастерить для охоты! – возникала Ждана.

– Будет тебе лук!

Надежда молчала, размеренно покачивалась со спящей на руках Рутой и глядела прямо перед собой. Бледная, осунувшаяся, она напоминала призрака, под глазами залегли глубокие тени, а в волосах, казалось, прибавилось седых прядей.

И Рогнеда молчала, не зная, что добавить к радужной картине, что рисовали перед ней. Могла ли она стать её частью? Хотела ли? Имела ли право? Рогнеда отчаянно тянулась к их свету, хоть и не могла себе в том признаться. Она хотела выгрызть, отвоевать и выцарапать их любовь, она готова была биться за неё и убивать. Она готова была убить всех жителей деревни ради них, ради одобрения и тепла в глазах Варвары. И это – Рогнеда понимала – не то, чего хотели они. Но возможно, у неё получится измениться? Со временем. Начать смотреть на мир иначе, научиться любить иначе. Начать любить.

Вещи собирали быстро – только самое необходимое. Излишки еды, ставшую ненужной утварь и кур пытались обменять или продать, но жители Светлоречья неохотно вели дела с Варварой, а Надежде и вовсе отказывались открывать двери. Лучше всех получалось у Людмила – слишком уж его любили деревенские мужики. Он сумел продать всех кур, обменять корову на неплохую лошадь, а запас овощей – на тёплые шкуры.

К исходу третьего дня телега была нагружена вещами, выдвигаться в путь решили на рассвете.

– Решила? Поедешь с нами? – прошептала Варвара, когда они с Рогнедой улеглись в постель.

Рогнеда натянула тяжёлое пуховое одеяло до подбородка, укрылась бы с головой, если бы это позволило не отвечать на вопрос, раствориться в душной темноте и не принимать решение. Она не знала. Не знала. Не знала.

– Кто-нибудь ждёт тебя? – спросила Варвара. – В Даргороде.

– Нет, – шепнула Рогнеда, пряча взгляд. Для Даргорода она была мертва.

– Тогда поехали, – улыбнулась Варвара и провела тёплыми пальцами по её щеке. Нежно, уверенно и успокаивающе – так Надежда гладила Руту в ту ночь, когда та обратилась.

– Я не знаю, – честно сказала Рогнеда, борясь с желанием прижаться щекой к тёплой ладони. – Не уверена, моё ли это. Спокойная жизнь у моря, крестьянская, полная работы по дому и…

– Любви?

Рогнеда замолчала. Сердце глухо забилось, и Варвара точно бы услышала его, если бы звук не путался и не исчезал в одеяле. Рогнеда смежила веки, прячась от проницательных глаз Варвары.

– Я не уверена, что могу… Не уверена, что могу любить. Я никогда…

Рогнеда шумно выдохнула и зажмурилась. Она чувствовала себя до невозможности глупо и беспомощно, будто признавалась в том, что не умеет дышать, спать или делать другую очевидную вещь, о которой другие даже не задумываются.