Дикая роза

На мгновение ее охватило головокружительное чувство нереальности происходящего. Фиона просто не могла поверить, что все это происходит на самом деле, что она стоит здесь вместе с Джо, Кейти, премьер-министром, Миллисент Фосетт, Сильвией Панкхёрст и другими активистками движения женщин за равноправие и смотрит, как король дает свое монаршее согласие на принятие Акта о народном представительстве. Акта, который называли Четвертой реформой.

Джо, сидящий в коляске, взял Фиону за руку.

– Мама, ты хорошо себя чувствуешь? – шепотом спросила Кейти.

Фиона кивнула. В ее глазах блестели слезы. Ради этого дня она трудилась, сражалась, сидела в тюрьме Холлоуэй. И вот теперь она смотрела, как король подписывает парламентский акт, дающий избирательные права большой части английских женщин.

Текст закона она читала многократно и знала практически наизусть. Он провозглашал, что женщины, достигшие тридцатилетнего возраста, как замужние, так и незамужние, но имеющие минимально требуемую собственность, могут голосовать на парламентских выборах. В дополнении к Акту говорилось, что женщины, достигшие двадцати одного года, могут избираться в парламент.

Фиона знала: этот Акт появился не сам собой. На протяжении всех военных лет Миллисент Фосетт и ее движение, в которое входила и Фиона, тихо, но настойчиво, действуя ненасильственными методами, продолжали требовать от правительства предоставления женщинам права голоса. Одновременно мать и дочь Панкхёрст и Женский социально-политический союз прекратили насильственные протесты и поддержали военную политику правительства. Помимо этого, молодые англичанки подали впечатляющий пример, сменив на рабочих местах ушедших в армию мужчин; особенно там, где производилось оружие и боеприпасы.

Да, британские женщины заслужили этот день. Фиона едва верила в реальность происходящего. Знаменательный момент, историческое событие. Король наклонился над документом. Фиону переполняли эмоции. Давнишняя мечта становилась реальностью, и она в свои сорок семь лет наконец-то получала право голоса. Это право будет и у ее дочерей. Однако достигнутого было явно недостаточно, что Фиона тоже сознавала. Избирательный возраст для женщин должен быть понижен. Но происходящее сегодня – лишь начало, замечательная победа после долгой, горестной борьбы.

Фиона смотрела, как король ставит подпись под документом, а в ее мозгу проносился миллион воспоминаний. На мгновение она перестала быть женой и матерью, владелицей процветающей чайной империи и вновь превратилась в семнадцатилетнюю девчонку, нищую упаковщицу чая из Уайтчепела, еле сводившую концы с концами. Другое воспоминание перенесло ее на год позже, когда после гибели родителей она была вынуждена спасаться бегством.

Фионе вспомнились битвы ее ранней молодости. Из Лондона они с Шейми бежали в Америку, где и началась ее чайная империя. Она отстояла магазин дяди Майкла, брата ее отца, и там же открыла свой первый чайный магазин, принесший ей первый успех. Потом она сражалась за здоровье и жизнь ее первого мужа Николаса Сомса, а после его смерти наконец-то исполнила давнюю клятву отомстить чайному магнату Уильяму Бертону, по чьему приказу был убит ее отец.

Фиона сражалась за собственную жизнь, когда Уильям Бертон едва не расправился с ней. Потом за жизнь ее брата Сида, ложно обвиненного в убийстве Джеммы Дин, актрисы из Восточного Лондона. И за жизнь Джо, едва не погибшего от рук негодяя Фрэнки Беттса.

Ее сражения продолжались и сейчас, рука об руку с Джо. Совместными усилиями они открыли два госпиталя для раненых английских ветеранов: один – во Франции, другой – в Оксфордшире, в Уикершем-Холле, старом обширном имении, доставшемся Индии по наследству от Мод. Открыв госпитали, супруги Бристоу неутомимо собирали для них деньги.

Сражалась и ее дочь Кейти, которой исполнилось девятнадцать. Кейти изучала историю в колледже Магдалины и намеревалась весной будущего года окончить учебу с отличием. И вдруг дочь сменила задумчивую тишину Оксфорда на людные улицы Уайтчепела. Там она собралась открыть редакцию «Боевого клича», лейбористской газеты, основанной ею четыре года назад. Тираж газеты достиг двух тысяч экземпляров и продолжал расти. Кейти регулярно брала интервью у ведущих политических деятелей, стремящихся донести свои взгляды и убеждения до молодых читателей «Боевого клича». Ее несколько раз арестовывали на маршах суфражисток. Однажды ей поставили синяк под глазом. Как-то она написала об ужасающих условиях труда на одной из фабрик Оскфордшира. Фабрикант нанял люмпенов, и те разбили окна в комнате ее общежития. Но Кейти оказалась не из пугливых. Она спокойно отнеслась к случившемуся, посчитав все это неизбежными ямами и ухабами на нелегком пути политики и журналистики, где часто дерутся не по правилам.