Дикая роза

Шейми потянулся за первым снимком и тут же замолчал, завороженный мастерски сделанной фотографией и невыразимым величием Эвереста.

– Северный склон, – пояснила Уилла. – Снимала с вершины ледника. Я провела там две недели. Все охотилась за удачным моментом. И как назло, вершина постоянно была скрыта облаками. А утром последнего дня делаю себе чай и вижу: облака вдруг рассеялись. Чувствую, что ненадолго. Еще полминуты – и облака наползут снова. Слава Богу, аппарат стоял наготове. Я успела вставить пластинку и щелкнуть. И буквально через секунду вершину опять заволокло.

– Невероятно! – восторженно произнес Шейми.

Он взял второй снимок, потом третий. Уилла снимала гору, ледник, облака, Ронгбук и жителей. Были снимки Лхасы и южного склона Эвереста, сделанные с непальской стороны. Шейми смотрел на улицы Катманду, на уличных торговцев и священников. На торговый караван, идущий через коварный перевал. На местную знать в национальной одежде. На застенчивых ясноглазых детишек, глядевших в аппарат из-под дверного полога.

Уилла неутомимо давала пояснения, рассказывая, при каких обстоятельствах сделан тот или иной снимок. Говорила о характере священника, которого она запечатлела смеющимся. О красивой жене мэра, о том, какая холодрыга была на перевале Зар-Гама.

Шейми интересовало, какой склон Эвереста удобнее для восхождения. Уилла считала, что южный, находящийся в Непале. Однако непальцы враждебно относились к попыткам людей западного мира подняться на их гору. Тибетцы были несколько гостеприимнее, поэтому, если кто-то из европейцев дерзнет подняться на Эверест, нужно из Дарджилинга добираться до Тибета и штурмовать северный склон.

– Ты представляешь? Первым достичь вершины Эвереста?! – воскликнул Шейми. – В Королевском географическом обществе все хотят, чтобы первопроходцами стали англичане.

– Тогда англичанам надо пошевеливаться. Германия и Франция тоже хотят быть первыми. Успех восхождения будет зависеть не только от подготовленности альпинистов, но и от подготовки самой экспедиции. Да и выносливость тоже важна. Понадобится надежный базовый лагерь и цепь промежуточных лагерей. Их устройством и оснащением должна заниматься половина участников экспедиции и шерпы. Раньше чем начнет сказываться горная болезнь, они спустятся вниз и будут отдыхать. А к вершине пойдет вторая половина – лучшие альпинисты. Лучшие и наиболее выносливые. Им нужно будет как можно быстрее подняться и столь же быстро спуститься. Добавь к этому погоду, ветер и температуру, которые должны им благоприятствовать.

Уилла показала места на северном склоне, которые, по ее мнению, наилучшим образом подходили для промежуточных лагерей. Шейми слушал, кивал и постоянно задавал вопросы. Такого воодушевления он не испытывал со времен его путешествия с Амундсеном. Шейми захватила сама идея восхождения на высочайшую гору мира. На краткий миг к нему вернулось счастливое состояние, знакомое ему по Африке, где они с Уиллой вместе путешествовали, устраивали привалы и обсуждали штурм Кили. Они были одним целым.

– Видишь темное пятно ниже седловины? – спросила Уилла, ткнув пальцем в очередной снимок. – До сих пор не могу понять: то ли это тень от проплывавшего облака, то ли трещина.

Шейми посмотрел на Уиллу, и его сердце защемило от любви к ней. Он жаждал ее тела, постоянно думая о близости с ней. Но еще сильнее он жаждал единства их душ.

Захваченный нахлынувшей тоской, Шейми отвернулся и взял самую первую фотографию.

– Какая красота! – прошептал он.

Уилла покачала головой:

– Нет, Шейми. Настоящей красоты этих мест ты не видел. Мои снимки – лишь бледное отражение. Черно-белые картинки, неспособные передать всего великолепия Эвереста. Если бы ты увидел собственными глазами. Жаль, что я не могу тебе этого показать и увидеть, какое у тебя будет лицо. Жаль… – Она вдруг замолчала.

– Что? Что случилось? – спросил Шейми.

– Нам ведь не суждено… увидеть Эверест вдвоем.

Шейми отвернулся. За окном быстро темнело. Наступал вечер. Нужно покидать номер, ехать в КГО, где он должен быть по долгу службы, а потом домой – к месту его принадлежности.

Словно уловив его мысли и чувства, Уилла прильнула к нему и тихо сказала:

– Нам надо это прекратить.

– Я бы прекратил… если бы знал как, – невесело рассмеялся Шейми.

Глава 35

– Это окажется искрой, упавшей на трут! – запальчиво произнес Черчилль. – Вряд ли кто-нибудь станет отрицать очевидное.

Его с энтузиазмом поддержали.

– В нашей власти раздуть эту искру или погасить ее! – с неменьшей запальчивостью возразил Джо. – Сейчас двадцатый век, а не десятый. Споры должны решаться на переговорах, а не на полях сражений.

– Правильно! Правильно! – послышалось в ответ.