Дикая война

— Кто, Настя? — тупо спросил Мишка, слегка зависший от такой новости. — Мама Глаша, ты уверена?

— И вправду дурень, — удручённо всплеснула руками Глафира. — Да у неё лицо светиться начинает, и глаза горят, когда ты с ней говорить начинаешь. Натерпелась девка. Доброго слова не слышала. А тут ты, весь из себя такой сильный да добрый. Вот и влюбилась. А ты на неё словно на пустое место смотришь.

— Неправда, — запротестовал Мишка. — Я ей револьвер подарил и стрелять учу.

— Револьвер, — укоризненно вздохнула тётка. — Нет, вещь, конечно, нужная. А ей так особо. Так ведь она от тебя другого ждёт.

— Ох, не знаю, мама Глаша. Сложно это всё, — подумав, осторожно высказался Мишка, почёсывая в затылке. — А ну как испугается, когда время придёт. И что тогда делать?

— А ты лаской, — наставительно ответила тётка. — Лаской. Она тебя любит и на ласку сразу отзовётся. А девка хорошая. Добрая. И Танюшка её любит.

— Это верно, — вздохнул Мишка, задумавшись.

Он отлично понимал, что тётка от него не отстанет, пока не женит. Эта идея уже начала постепенно обретать у неё уровень мании. Так что просто так вся эта история не закончится. С другой стороны, такой шаг позволял ему обрести статус серьёзного, можно сказать, солидного человека. Да и тот момент, что Настя является родственницей казачьего атамана, тоже много значил. Что ни говори, а уложение о казачьих вольностях в этом мире явно не пустой звук.

Достаточно вспомнить, как атаман осаживал городского голову, между прочим дворянина. Найти само уложение Мишка так и не сумел. Во всяком случае, в станице его не было, а ехать в посёлок он не хотел. Но в том, что это не шутка, у парня сомнений уже не было.

«Может, и вправду жениться? — подумал он, возвращаясь в мастерскую. — Как ни крути, а хуже точно не будет. Кто знает, может, тётушка и права и всё не так страшно, как мне кажется? Другие времена, другие нравы. Да и Настя действительно гораздо крепче любой бабы из моего прошлого. Впрочем, они тут все такие. Что физически, что морально».

С этой мыслью он и отправился спать. А утром, достав из зольника матрицу, направился к кузнецу. Внимательно выслушав его просьбу, Елисей коротко кивнул и раздув горн, закинул в тигель несколько обрезков меди. Мишка встал к мехам, и дело пошло. Спустя сорок минут кузнец осторожно извлёк из горна чашу с расплавленным металлом и одним точным движением слил его в трубку с матрицей.

Дождавшись, когда медь остынет, Мишка осторожно сбил трубку с получившейся формы и, надев кожаные рукавицы, попытался сдёрнуть с формы матрицу. К его удивлению, глина не треснула и отделилась легко. Тихо хмыкнув, парень отложил форму в сторону, остывать, а сам принялся рассматривать матрицу. Он ожидал, что она просто развалится в руках, но тем не менее глина с честью выдержала испытание раскалённым металлом. Кузнец, заметив его удивление, с усмешкой проворчал:

— Правильно, что не стал сразу железо лить. У меди температура меньше, вот она и выдержала. Я так понял, ты хочешь себе клеймо стальное сделать?

— Его, — кивнул Мишка, откладывая матрицу в сторону.

— Тогда проверяй форму, а я ещё меди расплавлю. На ней штамп лить станем.

С этими словами он подхватил получившуюся форму щипцами и опустил в корыто с водой. Выждав пару минут, Мишка достал её и, отойдя к окну, принялся всматриваться в рисунок.

— Твою ж в дивизию! Получилось! — ликовал он, пытаясь сохранить невозмутимый вид.

Кузнец и вправду оказался настоящим мастером, залив форму так, что на ней не было ни одного изъяна. Ни воздушных пустот, ни каверн, а рисунок отпечатался так, словно Мишка сам его гравировал. Тем временем Елисей, сунув чашу в горн, отобрал у него форму и принялся покрывать её воском. Ещё тёплая форма топила его, облегчая работу. Закончив, кузнец снова затолкал форму в трубку и поставил на наковальню.

Дальше операция повторилась. Дождавшись, когда металл слегка остынет, Елисей опустил трубку в корыто с водой и, дав ей остынуть, принялся разбирать.

— Проверяй, — скомандовал он, сунув в руки парню уже медную матрицу.

Внимательно осмотрев рисунок, Мишка только головой покачал. Кузнец действительно был мастером литья. Довольно усмехнувшись, Елисей протянул ему кусок воска и принялся загружать в плавильную чашу куски железа. На этот раз ждать пришлось гораздо дольше, но дело того стоило. Потом последовал ещё один этап правильного литья, и спустя четыре часа Мишка с довольной физиономией держал в руках настоящее стальное клеймо.

— Калить станешь? — с довольным видом оглаживая бороду, спросил кузнец.

— Да. Не до стали, конечно, но подкалить надо, — решительно кивнул парень.

— Это правильно, — одобрил кузнец, отбирая у него штамп.

Спустя ещё полтора часа он выложил на наковальню кусок обычного железа и, протянув Мишке молоток, скомандовал:

— Проверяй.