Дикая война

Подкинув угля, Мишка разложил на столе всё нужное для работы, включая весы. Их он сделал после того, как сумел подобрать грузы до ста грамм. Их пришлось делать свинцовыми. Хомяческая натура парня давилась от горя, видя такую растрату ценного ресурса, но дело было важнее. Дождавшись, когда шлих в чаше расплавится, он надел толстую печатку и, вытянув чашу из печи, принялся осторожно переливать металл в форму прямо на весах.

Чаши весов плавно качнулись и медленно уравнялись. Снова загрузив чашу, Мишка сунул её в печь и, дождавшись, когда металл в форме остынет, перевернул её над столом. Глухо брякнув, слиток выпал. Отодвинув форму в сторону, Мишка подхватил его и сунул в ведро с водой, которое приготовил заранее. Негромко зашипев, слиток опустился на дно. Выждав пару минут, парень достал его и, снова положив на стол, тщательно осмотрел.

Ни каверн, ни пустот. Ровный, гладкий слиток металла. Взяв своё клеймо, Мишка приложил его к слитку и, примерившись, резко ударил молотком. На золоте остался чёткий оттиск оскаленной медвежьей головы в круге. Ожидая, пока новая порция металла расплавится, он взвесил слиток и с довольным видом тряхнул кулаком, со смехом провозгласив:

— Получилось. Ровно кило. Ну, с учётом всех погрешностей.

Два дня он занимался только плавкой. В итоге всё собранное им золото уместилось в нескольких патронных ящиках, которые Мишка, не мудрствуя лукаво, сложил в сенях, составив их в углу и накрыв куском старой рогожи. Хочешь что-то спрятать, прячь на виду. А на третий день на заимку пришли ханты. Как обычно, одарив их и получив в ответ кучу отдарков, Мишка заварил свежий чай и, присев к столу, спросил у задумчиво пыхтевшего трубкой Торгата:

— Что-то не так?

— Не очень хорошо, Мишка, — вздохнул охотник. — Волков много становится. Травоеды из-за них уходят. Боюсь, плохая зима будет.

— Откуда вдруг волки взялись? — удивился Мишка.

— Не знаю. Уже две стаи по пятнадцать зверей видели.

— Так, может, стоит на них большую охоту устроить, пока они всех травоедов не разогнали? — подумав, предложил Мишка.

— Парни охотятся, — вздохнул Торгат.

— Не так. Они по следу идут, а надо, чтобы волки сами к ним пришли. Выбивать их надо.

— Будешь нас охоте учить? — усмехнулся хант.

— Нет. Учить не стану. Но совет дам, — твёрдо ответил Мишка.

— Думаешь, твой совет будет лучше, чем наши правила? — иронично хмыкнул Торгат.

— Вы так не охотитесь, вот и всё, — пожал Мишка плечами.

— Расскажи, — кивнул охотник.

— Волк — зверь осторожный, но сейчас им голодно, — начал Мишка. — Сам видишь, сколько снегу навалило. Вот и надо сделать так, чтобы они в одном месте собрались. Поляна нужна большая. Охотников на краю поляны на деревья рассадить, по кругу. А на самой поляне свежую кровь разлить. А как волки на неё выйдут, тут и стрелять.

— Это уже не охота будет, — помолчав, вздохнул Торгат.

— Знаю. Но или так, или опять вам кочевать до самой весны. А волки и за вами пойти могут, сам знаешь, — вздохнул в ответ Мишка, которому подобная бойня и самому претила.

— Хорошо, Мишка. Думать стану, — кивнул Торгат. — Там, в сенях, шкура того аю, что ты добыл. Большая. А зубы вот. Как просил, — закончил он, выложив на стол маленький мешочек. — Мясо Илкен закоптил, как ты учил. Всё в леднике стоит. В бочонках.

— Спасибо, Торгат, — кивнул Мишка. — Скажи, у вас выделанные шкуры есть?

— Зачем тебе?

— Подарок сделать хочу. Пимы, доху, шапку, — перечислил он.

— Кому? — коротко спросил охотник.

— Девушке одной, — улыбнулся парень.

— Бабу нашёл. Хорошо. Давно пора, — кивнул охотник. — Приходи. Скажешь, на кого из наших женщин она фигурой похожа, они всё сошьют.

Их разговор прервал топот в сенях, и в дом ввалился сверкающий смазанным жиром лицом Илкен. Таким образом ханты спасали открытые участки кожи от обморожения, смазав их топлёным жиром. Потом, вернувшись в помещение, они смывали его золой. Этим приёмом пользовался и сам Мишка. Проще было отмыть лицо, чем лечить обмороженную физиономию. Увидев отца, паренёк скинул с головы малицу и, тряхнув головой, сообщил:

— Отец, волки охоту испортили. Двух охотники застрелили, но лось ушёл.

— Пошли, — помолчав, поднялся Торгат. — Я согласен, Мишка. Будем делать, как ты сказал, — повернулся он к парню. — Как готовы будем, сына за тобой пришлю.

— Буду ждать, — кивнул Мишка, отлично понимая, что без такой облавы сезон можно будет считать потерянным.

Проводив гостей, он притащил из сеней выделанную хантами шкуру хромого медведя и, распустив кожаные ремни, попытался раскатать её на полу. К его удивлению, размеров помещения для этого не хватило. Задумчиво оглядев этот гигантский ковёр, Мишка почесал в затылке и, зябко передёрнув плечами, проворчал:

— Твою мать, ну и гигант! Сам не верю, что завалить его получилось.