Дикая женщина

Больше ничего не говоря, Селеста села в машину, захлопнула за собой дверь и уехала прочь.

Лоурен глубоко вздохнула, когда увидела, как машина поворачивает на дорогу. Она с такой уверенностью заявила, что ее не волнует мнение друзей и семьи, но в глубине души знала, что это было не до конца правдой. Однако она также знала, что любит Макса, что он самое важное в ее жизни.

Взглянув на Макса, она увидела беспокойство и следы сомнения в его глазах. Она постаралась улыбнуться, но вместо этого ее губы задрожали от страха, что он оставит ее.

- Твоя мама права, - проговорил Макс, проводя пальцами по своим волосам. - Оставшись со мной, ты потеряешь все, чем жила прежде. Тогда ты станешь обижаться на меня, а я не хочу этого.

О боже, она нс желала слышать эти слова. Только не от Макса.

- Мама ошибается.

Он покачал головой:

- Нет, она права. Твой бизнес терпит крах отчасти из-за меня.

- Люди посмеивались над моими попытками вести бизнес задолго до того, как я встретила тебя.

- Да, но, наняв меня обслуживать свадьбу Бетси, ты только подбросила дров в огонь.

- Ты думаешь, меня это волнует?

- Я знаю, что тебя это волнует, - сказал он, сжимая ее руки. - Это твое дело, Лоурен. Тебя все касается, и ты постоянно волнуешься о том, что думают люди. В этом нет ничего плохого. Черт возьми, большинство людей должны любить тебя, но если мы будем вместе, ты станешь ежесекундно переживать о том, что говорят люди, что они думают, и будешь страдать.

- Так что ты собираешься делать, Макс? Уйти от Меня?

- У меня нет выбора. Я люблю тебя, но…

Она цинично рассмеялась:

- Ты не любишь меня, Макс. Если бы ты любил, то остался бы со мной, и мы бы справились с этим вместе.

Его пальцы напряглись, и она увидела гнев в его глазах.

- Я действительно люблю тебя, поэтому я намерен покинуть тебя.

- Это самое смешное из всего, что я когда-либо слышала.

- Не от меня. Ты думаешь, меня заботит, смеются ли люди за моей спиной? Ты думаешь, меня заботит, что твоя мать невзлюбила меня? Что до обвинений в адрес моих друзей, я жил с таким ярлыком всю свою жизнь, и они легко отскакивают от меня. Но, черт возьми, Лоурен, я люблю тебя так сильно, что мне будет больно каждый раз, когда над тобой станут насмехаться, каждый раз, когда ты будешь спорить со своей мамой, или когда потеряешь своих друзей и самоуважение, потому что я знаю, как важны все эти вещи для тебя.

Слезы лились из ее глаз.

- Я не хочу потерять тебя.

- Я тоже не хочу потерять тебя. Но мы оба знали с самого начала, что наши миры очень разные.

Лоурен оттолкнула его, стирая непокорные слезы со своих щек.

- Я бы никогда не назвала тебя предателем. Господи, Макс, я была замужем за мужчинами, которые не заботились о наших семейных отношениях. Я полюбила тебя, потому что ты был совсем не похож на них. Я думала, ты будешь бороться за меня, любить меня несмотря ни на что. Но я ошиблась.

- Я действительно люблю тебя, Лоурен, но я боюсь причинить тебе боль.

Она рассмеялась и позволила слезам катиться по лицу.

- Знаешь что, Макс, - сказала она, обреченно поднимаясь по ступенькам своего большого одинокого дома, - ты причинил мне такую боль, как никто и никогда.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Коробка «Годивы» и бутылка шампанского «Дом Периньон» помогли Лоурен прожить первый день. В течение второго дня она лежала в постели, стараясь остановить адскую головную боль из-за слишком большого количества шампанского и шоколада.

Поход за покупками помог бы справиться с переживаниями, но она не могла показаться на людях с опухшими глазами и со слезами, беспрерывно текущими по лицу. Кроме того, она не хотела выходить из дома, потому что боялась пропустить звонок Макса, который до сих пор не звонил.

Как он мог оставить ее? Знал ли он, как она несчастна? Заботило ли его это?

Конечно нет! Казалось, это никого не заботило, и она начала сильно жалеть себя.

Потянувшись через кровать, на которой валялись подушки и журналы, которые не принесли ей никакого облегчения, она схватила салфетку, постучала по наполовину пустой бутылке аспирина, который, однако, не помогал ей от головной боли.

Она высморкала нос, скомкала и бросила салфетку в мусорное ведро позади кровати, попала мимо, как и раз пятьдесят до этого.

Когда раздался стук в дверь, она застегнула пуговицы на черной шелковой пижаме и засопела:

- Входите.

Появился Чарльз с серебряным подносом, наполненным изумительными блюдами, приготовленными миссис Фиск. Он прошел через комнату, покачал головой, мельком взглянув на Лоурен, потом прошел к шкафу для посуды.

- Я принес обед, - сообщил он, поставив поднос и забирая другой, оставленный во время ланча - еда была не тронута. Простите, что я говорю это, мисс Ремингтон, но вы собираетесь остаться в этой комнате навсегда?

- Я думала об этом.

- Вы не думаете, что слезами не вернете мистера Уайлда?

- Не похоже, что можно заставить мистера Уайлда вернуться, но я надеялась, что слезы помогут мне получить по крайней мере унцию понимания и участия от людей, которых я люблю.

- Вы находите, что это эффективно?

- Нет, наоборот. Вы единственный посетили меня за эти два дня.

Он усмехнулся: