Дикая жизнь

– Мне не нравится твой способ проявлять честность.

– А Бен знает, как ты защищаешь Майкла? Ты что, забыла, с кем встречаешься? Где же твоя преданность? Послушать тебя, так сразу и не поймешь. А тебе не приходило в голову, что твой парень начнет ревновать тебя из-за дружбы с Майклом?

– «Я повода ему не подавала».

– Что?

– Ничего.

79

пятница, 23 ноября (позже)

Майкл исчез.

Убежал в ночь. Это худшее, что он мог сделать.

Для человека, настолько глубоко понимающего окружающий мир, он совсем не умеет держать удар. Надо было хотя бы притвориться. Я, Лу, гроссмейстер лицемерия, могла бы научить его в два счета. Но теперь уже слишком поздно.

В «Беннетт» нагрянули в половине двенадцатого.

В учительской начались допросы.

Мы с Сибиллой сказали им: да, он был расстроен, нет, ничего не говорил о своих планах пойти на пробежку, да, на самом деле расстроился, потому что его дразнили, не помним кто, нет, повода тоже не помним, да, когда он уходил из столовой, он казался взволнованным, нет, систематически его не дразнят, не травят и не запугивают.

Нет смысла усугублять положение Майкла, выбалтывая подробности учителям.

Нам даже не понадобилось согласовывать показания. Код общения «ученик – учитель» всем известен. Он входит в набор обязательных базовых знаний.

Кажется, еще полчаса назад ночь была ясная. А теперь сильный ветер свищет над лагерем, дождь льет как из ведра. Скоро полнолуние, луна помогла бы Майклу вернуться, освещая путь, если бы тучи рассеялись.

Где же ты?

80

Перед мысленным взором постоянно встает его лицо. Как он смотрел на меня, ожидая реакции на письмо, каким бледным выглядел. Он испугался. Но не публичного позора. И не подлости Холли. А того, что мне настолько все равно. Я предала его. И он убежал прочь с мыслью, что мне до него совсем нет дела. А на самом деле есть, даже очень. Как меня угораздило так обидеть его? Холодный дождь – ничто по сравнению с моим холодным сердцем. Сидя среди тех, кто смеялся, острил, и сама смеясь вместе с ними, я потеряла себя.

Лу права: зачем я вообще лезу из кожи вон, лишь бы стать своей среди этих людей? Может, это и есть цена встреч с Беном – я разучилась быть собой?

Холли говорила, что выбор за мной. Как она ошибалась. События происходили вокруг меня, а я реагировала не так. Мне просто не хватило сил оставаться собой.

81

(позже)

Мама рассказывала мне, что когда в ее время кто-нибудь из учеников уходил в самоволку – да, такое здесь случается чуть ли не каждый год: всегда находится тот, кто не выдерживает изоляции, давления, тоски по дому, атмосферы «Повелителя мух», – вся школа выходила на поиски, выстраивалась живой цепью и прочесывала окрестности.

В наши времена затяжных судебных процессов так, наверное, не сделают, а тем более теперь, когда по горам бродят охотники с ружьями.

Позвонили в полицию и родителям Майкла, которые сразу поспешили в лагерь. Двое учителей, Хэлен Ладислав и математик Джерри Эпстайн, отправились на поиски, несмотря на уверения директора, доктора Квонг, что они ни в коем случае не обязаны рисковать личной безопасностью и прочее.

«Мы подпишем отказ от претензий», – говорит мистер Эпстайн.

Не представляю себе, как буду смотреть в глаза родителям Майкла и знать, что мы сидели в лагере и даже не попытались поискать его. У мистера Эпстайна тоже есть дети. Вся его семья живет здесь. Я понимаю, что он просто делает то, что хотел бы, чтобы кто-нибудь сделал для его детей. Майкл – его любимый ученик, как и Ван Уок, и, наверное, я.

Я как можно подробнее рассказываю им о маршрутах, по которым особенно любит бегать Майкл. Двое учителей, одетых в ботинки и светоотражающие куртки, вооружившись фонариками, спутниковыми телефонами и оптимизмом, направляются по тропе к Парадизо. Полиция пойдет по тропе Холодного ручья. Бригада спасателей освободится через пару часов и приступит к поискам вдоль тропы на Хартсфилд, начнет от него и будет двигаться к территории лагеря.

Мы с Сибиллой просили разрешить нам помочь, но нам не дали. Сибилла плачет.

Для беспокойства есть все основания. Достаточно пятнадцати минут бега в любом направлении, чтобы начались по-настоящему дикие места – с каменистыми осыпями, утесами, рыхлыми породами и узкими тропами. Под выстрел можно и не попасть, но если удастся избежать в темноте коварных осыпающихся под ногами склонов – считай, тебе повезло. В дождь все вокруг становится скользким, и это наверняка заставит Майкла сбавить темп и немного охладит. Может, это даже к лучшему. Добрый знак.

Под мощный раскат грома, от которого трясутся стекла в окнах, поисковые группы отбывают.

Кажется, проходит несколько часов, но нет: всего лишь второй час ночи. Кто-то приносит нам горячий шоколад. Сибилла все еще плачет, что немного раздражает, и в то же время я ее прекрасно понимаю.

Мне видится Майкл – упавший, искалеченный, одинокий.

Береги себя. Береги себя. Береги себя.

Нам разрешено подождать. Родители Майкла будут здесь через два часа.

82

Зачем Холли так сделала?