Дикарь

— Ты, ты… — я даже заикаюсь от шока. — Ты просто нечто! Я вот честно не представляю, чтобы ты так же обращался с Елизаветой. Она бы такое точно не потерпела.

Дикарь приподнимает правую бровь и, отыскав в одном из шкафчиков Степановны арахис со вкусом сыра и специй, молча вскрывает пакетик. Закидывает в рот орешки. Ест. Смотрит на меня. Отношения с Елизаветой никак не комментирует. Про мечту тоже не распространяется. В тот бред, что он мне рассказал про атомную станцию, я, естественно, не верю.

Но и что с ним делать, тоже не понимаю.

— Ясно. Пойду искать приключения на свою измученную пятую точку. Мне нужно приобрести всё необходимое для Василия.

— Спрятаться решила от меня, трусишка? Собралась на поиски личного пространства? Ну что же, удачи!

Развожу руками и выхожу во двор. Вот к чему он это сказал? Обиделся он, похоже? Не пойму. Я вообще не понимаю, что он от меня хочет. Два шага вперёд, четыре назад.

Оглядываюсь на окна. Дикаря нигде нет. Даже немного обидно. Мог бы романтично провожать меня у окна.

— Здравствуй, Забава, ещё раз здравствуй, — звучит справа от меня, как только я покидаю двор.

Сторожил он меня, что ли? Аж вздрагиваю, перепугавшись.

— Привет, Семён.

— Куда-то спешишь?

— Купить консервы для Василия.

— Это тогда тебе в магазин надо, — грустно советует староста.

Так и хочется сказать: «Да ты что! А я думала, в Дом культуры». Но мне его жалко. Сама не знаю почему. Хороший же парень. Старательный. А я другого в область гениталий пускаю. Жизнь всегда полна вот этих маленьких жутких несправедливостей.

— Слушай, Сёма. — Всё равно ведь будет идти со мной до самого магазина. — Что случилось между Михайловым и его Елизаветой?

— А ты не знаешь?

Мотаю головой. Семён крутится, будто осматривается на предмет наличия свидетелей нашей беседы. А я превращаюсь в одно большое ухо.

— Здесь раньше мост был, а потом река совсем обмельчала и устье пересохло. Теперь вот ездят жители деревни по реке на телегах, вместо лодок. Забавно, правда, Забава?

Смотрю на него, как на дятла, что зачем-то долбит башкой одно и то же место. Очень забавно, прям обхохочешься.

Идём дальше.

— И на этом мосту Елизвета… — как бы подсказываю, о чём надо говорить.

— Он всё равно будет жить сам по себе. Он же дикарь. Елизавету он с детства любил, а с другими бабами лишь веселится. Так что особо на него не рассчитывай. Будь умнее. Уйди первой.

Глава 34

Глава 34

Семён со мной в магазин не идёт. Специально отстаёт, приостанавливаясь. До этого неотступно таскался и показывал достопримечательности, а тут прям закрутился вокруг своей оси да так и остался у двери. Обернувшись, решаю оставить его и поднимаюсь на крыльцо маленького деревенского магазина, который, судя по надписям, работает три раза в неделю. Семён прячет глаза, увлечённо разглядывая фасад здания. Выглядит при этом очень странно.

Впрочем, мне своих проблем хватает и нет никакого дела до того, что в голове у старосты. Мои мысли полны дикарём и нашими отношениями. Я волнуюсь, что не смогу забыть всё то, что здесь произошло. Потому что, несмотря на понимание временности этих событий, я переживаю. Сердце странно гудит. Я ведь не из тех, у кого в каждом населенном пункте по жениху живёт. Для меня наши непонятные страстные отношения — сенсация. Опять-таки впереди всего один день, и мне придется вернуться на работу. Михайлов останется здесь со своим «Лошадиным островом». Сытый и угомонившийся. Вздыхаю. Стукнуть бы его за то, что взбудоражил и переполошил.

Захожу внутрь помещения. Обычный магазин с закрытой прилавочной зоной. Товар покупателям по старинке подаёт продавщица. Но сейчас за кассой пусто. Облокотившись на подоконник, женщина лет пятидесяти в синем синтетическом фартуке с крупными карманами и такого же цвета колпаке смотрит в окно. Туда, где бродит староста.

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, есть ли у вас питание для котов?

— Надо ждать, — равнодушно, не поворачиваясь, отвечает продавщица и пристально смотрит на управляющего их маленьким царством, прям следит за каждым его движением. — Ох и красавчик наш Семён. Жаль уже годы не те, да и муж мешает, а то я бы приударила за ним. Как на нём эта куртка хорошо сидит. А брюки? А шапка... Белые волосы прям как пшеница из неё торчат. Аж фантазия разыгралась.

Прочищаю горло, мне неудобно всё это слушать, как будто я подсматриваю за кем-то в замочную скважину. Её горячее влечение к Семёну, естественно, очень интересно, но я бы предпочла просто купить то, за чем пришла.

А она медленно поворачивается и теперь стоит ко мне вполоборота, опираясь о стену бедром.

— Наслышана о тебе. Ты хотела у Дуньки мужа отбить. А в итоге на Михайлова залезла. Обе жены сюда приходили. Коньяк брали дорогой, плакались.

«Обе жены». Интересно, какая такая жена у Михайлова? Елизавета очень хитрая женщина, прям хамелеон. Со мной она надменная городская фифа, а с Дуняшей прям местная. Любопытно, знают ли Дуня и продавщица про то, что произошло между ней и Михайловым? Вот Семён точно что-то скрывает.