Дикарь

— Во всяком случае, они оставили заявление, но не знали, где меня нашли, или каких-либо других подробностей. Власти в этом районе сформировали поисковую группу, в основном сфокусированную на дорогах, по которым, вероятно, ехал мой отец, но без каких-либо зацепок они действительно не знали, куда конкретно направить людей. Я долго лежала в больнице, а когда проснулась, то почти ничего не помнила.

— Тебе повезло, — вот и всё, что он мог сказать в ответ на эту длинную цепочку слов.

Она на минуту прищурилась, глядя вдаль.

— Да, возможно.

Лукас остановился, и Харпер тоже. Он порылся в своей сумке, достал завёрнутый кусок рыбы и протянул ей.

— Голодна?

Она взяла протянутую еду, хоть и неуверенно.

— Очень. Что это?

— Копчёная красногорлая рыба.

Он ел копчёную рыбу только зимой, потому что обнаружил, что она дольше не портится и её можно хранить. Ему больше нравилась свежая сырая рыба, но он принес копчёную, потому что думал, что Харпер она больше понравится.

Она бросила на него странный взгляд, но развернула её, отломила кусочек, положила в рот и принялась жевать. Глаза Харпер расширились, она пожевала ещё немного, и, наконец, сказала:

— Очень вкусно.

Он улыбнулся, гордость наполнила его грудь. Ему нравилось смотреть, как она ест еду, которую он поймал, почистил и покурил. Ему нравилось выражение удовольствия в её глазах и то, как масло от еды делало её губы блестящими. Он подумал о том, как оближет их, почувствовав маслянистую соль на её коже.

Он думал об охоте и рыбалке для неё, о том, чтобы приносить ей еду и держать её в тепле и безопасности. Он представил, как она просит его делать всё это. Ему понравилась эта картинка, но и смутила. Она не может там жить.

— Готова? — спросил он, бросая остатки еды в сумку и отворачиваясь от неё. Она что-то пробормотала во время очередного укуса, и он услышал её шаги за спиной.

Пока они двигались, он достал немного рыбы и быстро съел её, наблюдая, как небо меняется от грустно-серого к приятно-голубому, огненное солнце сжигает утренние облака, туман на верхушках деревьев исчезает. Вокруг них раздавались капающие звуки, снег превращался в воду, которая сегодня снова замёрзнет, образуя серебристые водопады всех размеров и форм, и длинные, острые сосульки.

— Форель, — сказала она.

— Что?

— Крапчатая рыба с красной полосой на горле. Её называют форель.

— Форель, — сказал он и повторил, чтобы запомнить. Когда он посмотрел на неё, её взгляд был мягким и нежным, словно небо на рассвете. — Спасибо тебе.

Она кивнула, и на её лице появилось выражение, которое он вновь не знал, как назвать.

Они шли ещё некоторое время, Харпер отставала, поскольку земля становилась всё более бугристой.

— Он там, — сказал он, когда показался каньон.

Харпер подошла к нему, глядя вниз на заснеженный каньон.

— Как, чёрт возьми, мы туда попадем?

Лукас посмотрел на неё.

— Спустимся по выступам. Если хочешь попасть туда, следуй за мной.

Она молчала лишь мгновение, а затем кивнула.

Лукас поставил свою сумку на землю и подошёл к тому месту, где со стороны скалы росло дерево, корень которого глубоко уходил в скалу. Он схватился за него и легко спрыгнул вниз, что делал много раз прежде в любое время года. Он спустился вниз по склону скалы, нашёл место, где можно было бы поставить ногу, и оставил место для Харпер, чтобы она последовала за ним. Когда он поднял голову, чтобы посмотреть на неё, она выглядела взволнованной, но только на мгновение замешкалась, прежде чем повторить все его действия.

Он двигался медленно, гораздо медленнее, чем если бы был один, но всё же думал, что она справлялась хорошо. Как маленький енот, впервые поднимающийся вслед за матерью на дерево. Медленно. Осторожно. Но при этом естественно.

С каждым движением её дыхание становилось всё быстрее, как будто с трудом ловила воздух. Но ни разу не запыхалась во время прогулки, и это вызвало у него недоумение. Но он не стал уточнять. Её родители были внизу, и он подумал, что это, вероятно, было причиной, почему она стала так учащённо дышать.

Его ноги коснулись земли первыми, пробиваясь сквозь ледяную кромку снега и встречаясь с замёрзшей землей. Там, внизу, было холоднее и темнее, и её дыхание создавало крошечные облачка, когда она спускалась ему навстречу. Мир вокруг них затих.

Их глаза встретились, и Харпер выглядела испуганной, нет, она, казалось, пребывала в настоящем ужасе… её глаза прыгали по всему пространству позади него. Он двинулся туда, где, как он знал, находилась машина. Он стряхнул немного снега, показывая голые ветви, которые покрывали синеву автомобиля листьями в течение трёх других сезонов.

Показался кусочек синей краски, свет ударил по металлу и отразился от него. Харпер сняла одну из своих перчаток и медленно протянула руку, дотрагиваясь до неё, как будто она не верила, что это реально. Она отдернула руку, и Лукас убрал ещё несколько веток и ещё немного снега со старой машины.

Скелеты были такими же, как и тогда, когда он впервые нашел их — один повернут к заднему сиденью, а другой наклонился вперед. На сердце у него было тяжело. Эти люди принадлежали ей.