Дикарь

— В городе не было никого, кто мог бы тебя приютить?

Харпер покачала головой, и агент Галлахер помолчал несколько секунд.

— Мне очень жаль.

Она теребила медальон, висевший теперь у неё на шее, представляя себе фотографию внутри — счастливую семью, которая когда-то принадлежала ей.

— Спасибо. — Она покачала головой. Ей хотелось отогнать нахлынувший страх. — И спасибо, что зарядили аккумулятор в моей машине. Надеюсь, мои расспросы Лукаса о кулоне не помели вашему расследованию?

— Нет-нет. Мое расследование — это отдельный вопрос. Это была хорошая догадка с твоей стороны, и я рад, что он захотел и смог помочь тебе. — Агент Галлахер ласково улыбнулся. — Каково твое впечатление о Лукасе теперь, когда ты провела с ним побольше времени?

Харпер встретилась с ним взглядом, обдумывая вопрос.

«Лукас. Сложный и непонятный, сдержанный, тихий, ловкий, надежный».

— Я чувствовала себе в безопасности рядом с ним.

Она помолчала.

— На самом деле, он показался мне… заботливым. Он волновался из-за лисят, которых я практически переехала... — Харпер взглянула на агента Галлахера, и ей снова стало стыдно за свое небрежного поведение — ...случайно. Лукас не казался опасным или угрожающим. Я была готова к подобному, но ничего такого в нём не заметила.

Харпер мысленно поморщившись от стыда, понимая, как глупо, должно быть, выглядела, появившись на пороге его дома с винтовкой наперевес и немедленно требуя ответов.

— Его язык… прост, но при этом он производит впечатление умного парня. Кажется, его смущают некоторые слова. У него сразу появляется этот взгляд, — Харпер слегка улыбнулась, — но он никогда не признается, что не понимает их значения. Можно буквально увидеть, как он обдумывает и пытается его понять. В общем… он осторожен, но иногда забавен. Я имею в виду, не специально. И… почему вы так на меня смотрите?

Агент Галлахер улыбнулся.

— Лукас тебе нравится.

Харпер рассмеялась.

— Нравится? Нет. То есть, нравится, конечно, но не в этом смысле. Он… интересный. — Её щеки запылали, и Харпер захотела поднести к ним руки, но сдержалась.

Улыбка агента Галлахера исчезла, и в его глазах появилось беспокойство.

«Отцовское».

У Харпер сжалось сердце.

— Просто будь осторожна. Мы действительно ещё ничего о нём не знаем. И на данный момент он единственный человек, так или иначе вовлечённый в расследование этих убийств.

— Я так и сделаю. В любом случае, у меня больше нет причин общаться с ним.

— Похоже, тебе повезло, что именно тебя вызвали помочь в деле Дрисколла, и что человек, которого пригласили на допрос, в конечном счете, помог тебе найти машину твоих родителей.

— Я не думала, что сотрудники правоохранительных органов верят в везение. — Харпер искренне улыбнулась впервые с тех пор, как рыдала в том каньоне.

Агент Галлахер усмехнулся.

— Как правило, нет. Это наша работа — находить логические объяснения. — Его улыбка стала шире. — Но в данном случае, похоже, это просто удача.

«Удача…»

Разве Лукас не говорил что-то подобное, когда она рассказала о том, что её нашли заблудившиеся туристы? Она всегда считала себя невезучей. Возможно, одной из самых несчастных людей, которых она знала. Но, может быть, она смотрела на происходящее под неправильным углом. Да, это была ужасная трагедия, что её родители были отняты у неё, когда она была так мала — трагедия, которая повлияла на её жизнь бесчисленными негативными способами. Но… но также испытала невероятные моменты… да, удачи. И, возможно, сможет научиться находить позитивное в своей жизни и сейчас, если будет достаточно усердно стараться.

— Я понимаю, это были долгие и трудные несколько дней, но могу ли я задать быстрый вопрос о чем-то, связанном с преступлением в «Жаворонковой шпоре»?

Харпер потёрла глаза, радуясь, что сможет хоть на несколько минут отвлечься.

— Да, конечно.

Агент Галлахер достал из блокнота фотографию и протянул ей. На ней была запечатлена стопка книг, стоящих на прикроватном столике.

— Ты можешь видеть названия на корешках. Все эти книги для подростков. То, что мне интересно — это стикеры, которые, очевидно, отклеили. От них ещё оставались липкие следы, как будто это сделали недавно.

Харпер поднесла фотографию ближе, её взгляд переместился на места на корешках, которые выглядели так, как будто наклейки соскребли ногтем.

— Я думал, они из букинистического магазина в городе или что-то в этом роде, но в Хелена-Спрингс их нет. Тогда я подумал о библиотеке, но библиотека Хелены Спрингс использует белые стикеры для маркировки книг.

— Да, — согласилась Харпер. — Как и библиотека Мизулы. Но библиотека Мизулы также использует и жёлтые стикеры на некоторых книгах. Я была там недавно. Это может быть часть жёлтого стикера. В нижней части указан раздел книги, а в верхней — на сколько дней её можно взять.

Харпер вернула фотографию.

Агент Галлахер нахмурился.

— Интересно, зачем кому-то снимать наклейки с библиотечных книг?

Харпер пожала плечами.

— Может быть, она не собиралась их возвращать.

— Да. Возможно. Спасибо, Харпер, за ценную информацию. Я подвезу тебя домой, — сказал он, вставая. — Ты должно быть очень устала.