Дикарь

А теперь… она нашла машину, сможет похоронить родителей, и всё же чувствовала себя такой же опустошенной, как и всегда. Такой же потерянной. Все такой же одинокой. Ведь то, что она действительно пыталась вернуть, не будет найдено там, где она искала.

Разделял ли они с Лукасом похожее одиночество? Наверное, нет. Он слишком одичал за то время, что был оставлен на произвол судьбы, по причинам, которые ей вряд ли когда-либо понять. И даже если забыть о его невероятном одиночестве — хотя само по себе оно казалось, по меньшей мере, катастрофичным — как он выживет без возможности охотиться, ведь его лук и стрелы были взяты шерифом на экспертизу?

Харпер вспомнила охотничий нож, привязанный к бедру Лукса, тот самый, который, он собирался использовать для поимки ужина. Тогда это ее ошеломило, и даже сейчас она была смущена. Что Лукас собирается делать? Наброситься на животное, а затем перерезать ему горло, содрать кожу и…

Харпер плотнее закуталась в одеяло, и, осознав, что морщится, и немного расслабила мышцы лица. Она не была новичком в охоте, но никто из её знакомых не хотел участвовать в таком близком, можно сказать личном убийстве, которое предполагалось при использовании ножа.

Так что же Лукас собирается делать теперь? У него нет хорошего оружия для охоты, и с тех пор, как убит Исаак Дрисколл, отсутствует какой-либо контакт с внешним миром. Он сказал, что выживал до встречи с Дрисколлом, справится и теперь. И это может быть правдой. Но что, если ему действительно что-то нужно? Что, если он заболеет или получит травму? Возможно, он был изолирован раньше, но теперь… теперь он был полностью отрезан от окружающего мира.

— Что же мне делать?

— Хм. Я думаю, ты мог бы начать проклинать Бога. Обычно это мое лучшее решение. Делать это очень громко и с большим возмущением.

— Это работает?

— Нет, в целом. Всё это заставляет меня чувствовать себя маленькой и беспомощной…

— Муравей, проклинающий Бога с вершины травинки.

Почему эти слова Лукаса прозвучали так знакомо? И почему они показались… более утонченными, чем она ожидала услышать от человека, который обладал скромным словарным запасом, редко и мало говорил и не имел доступа к книгам?

И всё же Лукас цитировал кого-то известного. Или какое-то произведение. Вот почему эта фраза кажется знакомой. Она из книги или стихотворения — Харпер была уверена. Она каким-то образом знала эти слова. И Лукас, сказав их, похоже, сразу об этом пожалел и быстро сменил тему.

Отбросив плед, Харпер встала с кровати и взяла ноутбук. Сев обратно, она включила его и, открыв браузер, набрала слова, произнесенные Лукасом, в строке поиска.

— Я так и знала, — пробормотала она, чувствуя, как колотится её сердце.

Это была одна из самых непонятных цитат из «Графа Монте-Кристо».

Её дикарь процитировал Александра Дюма.

«Её дикарь? Не совсем её, но…»

Дикарь процитировал Александра Дюма.

Харпер на мгновение уставилась на компьютер и закрыла глаза. Смутный образ матери мелькнул у неё в голове.

…Харпер сидит на скамейке рядом с папой, а мама идет к ним, улыбаясь. Отец что-то ей говорит. Мама смеется, кладет на скамейку бирюзовый рюкзак, целует отца, а потом берет Харпер на руки и спрашивает, что они принесли на обед…

Этот бирюзовый рюкзак. Мама носила в нём свои классные заметки. Отец шутил, что это делает её похожей на одну из старшеклассниц, а не на учительницу. Учительницу английского языка, которая всегда включала в программу свой любимый роман: «Граф Монте-Кристо».

Приглушенный звон вернул Харпер в реальность. Она выпрямилась и повернула голову на звук. Сотовый телефон. Она встала, ощущая себя немного растерянной, и поспешила к сумочке, которую оставила висеть у двери. Когда она ответила, у неё перехватило дыхание.

— Харпер, привет. Это Марк Галлахер.

— О, здравствуйте, — сказала она, возвращаясь к своей кровати и садясь. — Как у вас дела?

— Всё в порядке, спасибо. Слушай, я надеюсь, ты поможешь мне ещё кое с чем.

Она услышала шум на заднем плане, похожий на шуршание бумаги.

— Да, конечно. Вы узнали что-нибудь об этих книгах из библиотеки Мизулы?

— Нет ещё, но скоро поеду туда. Я просматривал записи в дневниках Дрисколла, и некоторые из них вводят меня в настоящий ступор.

— Что же?

— Ну, например, вот это: «Сегодня утром я заметил белохвостого оленя, который ел сырую рыбу на реке. Кажется, он был рожден, чтобы выживать в суровых условиях, ведь он готов есть всё, что угодно, лишь бы сохранить себе жизнь. Вне зависимости от того, вкусно это или нет».

Харпер нахмурилась.

— Олень, который ест рыбу?