Дикарь

Я сел на кровати. Одеяло съехало до пояса. Я был без рубахи и, судя по ощущениям от постельного белья, без штанов.

Потрошитель уставился на меня с видом явно заинтересованным.

— Тебе не стоит покидать койку, — сказал он. — Это подарок для леди.

— А тебе лучше бы не причинить ей вреда, если ты сам себе не враг.

Она бросила на меня дикий умоляющий взгляд, как будто в надежде, что я угомонюсь и не буду убит в ее присутствии.

— Я бы не стал меня раздражать, — заметил Потрошитель, — находись я в вашем рискованном положении. Я сильно тобой недоволен. С огромным удовольствием я бы спустил с тебя шкуру и насладился твоими воплями.

— А я с огромным удовольствием вспоминаю, как укоротил тебе нос, — ответил я.

Его верхняя губа приподнялась. Он с силой ударил девушку кулаком в живот. Воздух вырвался у нее изо рта, она дернулась и села на кровати. Он дернул ее за волосы, уложив головой к себе на колени. Лицо у нее покраснело, она задыхалась, ловя ртом воздух.

— Это мне по нраву, — сказал он.

Намек был ясен. Если я выкину что-нибудь, что ему не понравится, злость он выместит на ней.

— Полагаю, у тебя есть имя, — обратился он ко мне.

— Тревор. Тревор Веллингтон Бентли.

— Какое благородное имя для подлого хулигана.

Я прикусил язык.

— Кто я такой, осмелюсь полагать, тебе известно, Тревор.

— Джек Потрошитель.

— Браво! Умница. Совсем уж начистоту — зовут меня Родерик Уиттл. А этот прекрасный кусочек — Труди Армитэдж, американочка. Труди согласилась играть роль Беспомощной Пленницы во время нашего путешествия. Ты имеешь честь находиться на борту ее семейной яхты «Истинная Д. Лайт». Ужасно умно, не находишь?

Я предпочел промолчать и просто глазел на него.

Он глазел на меня.

Спустя некоторое время, он проговорил:

— Ты устроил мне славную гонку, юный Тревор. Я вполне созрел для того, чтобы вырезать тебе сердце, но все хорошо, что хорошо кончается, как сказал бы Шекспир. Ты сослужил мне хорошую службу, приведя сюда. Меня уже начало припекать, и я рассматривал возможность морского путешествия, а ты привел меня к подходящему средству для этой затеи. Здесь нет необходимого запаса продовольствия для задуманного мною плавания, но зато в наличии экипаж и заложник. — Он провел рукой по густым каштановым волосам Труди и улыбнулся ей. — Они были готовы отплыть с приливом, Труди и ее жених, и крепко спали, пока папенька был занят последними приготовлениями. Папеньку мне пришлось отправить на тот свет.

Когда он произнес эти слова, Труди заморгала и глаза ее наполнились слезами, а подбородок задрожал.

Нож постучал ее по голове.

— Будет, будет, нечего проливать слезы по папеньке. Он теперь у Бога — и у рыб.

Она плакала все сильней, задыхаясь и трясясь, пока слезы катились по щекам.

Мне было очень жаль ее, ведь я-то знал каково это — лишиться отца. Но это и рядом не валялось с тем, что этот Родерик Уиттл задумал с ней сделать.

Она была очаровательной девушкой, едва ли старше двадцати и выглядела крепкой и здоровой. Широкобедрая и широкоплечая, с большой грудью, которая колыхалась в такт ее рыданиям. Я поймал себя на том, что созерцаю, как колышется эта грудь, и быстренько отвернулся.

Не то чтобы ее вид меня возбудил. Не после того, что я видел в комнате у Мэри.

Я наблюдал, как Уиттл гладит волосы Труди.

И приходил в ужас от того, что могло роится в его голове.

— Куда мы направляемся? — спросил я, намереваясь отвлечь его.

Он взглянул на меня:

— В данный момент мы спускаемся по Темзе. Изначально пункт назначения — Кале. Верно, Труди?

Она кивнула и всхлипнула.

— Однако, французский я знаю прескверно. Было бы довольно глупо обосноваться там, где местные жители не говорят на моем языке. Нет, такое место не по мне. Вместо этого я с гораздо большим удовольствием попытаю счастья в Америке.

— В Америке?!

— Уверен, что ты о ней слышал. Колонии же.

— Это три тысячи миль отсюда!

— Почти. На самом деле чуть подальше.

— Нам не пересечь океан в это время года!

Этот человек сумасшедший. Впрочем, это ясно и без лишних слов, если знать, что он делал с женщинами. Я решил не заострять на этом внимание. Стараясь говорить как можно спокойнее, я спросил:

— Это судно достаточно велико для подобного путешествия?

— А как, по-твоему, оно добралось до наших замечательных островов?

— Мы пересекали океан летом, — сообщила Труди, перестав на секунду хлюпать носом. — И Майкл… Мы с отцом помогали ему. Ему было бы… не справиться без нашей помощи.

— Что и доказывает мою дальновидность в решении сохранить жизнь юному Тревору. Ты когда-нибудь был в море? — спросил он меня.

Я покачал головой.

— Не переживай. Ты быстро схватываешь, и у нас было достаточно возможностей убедиться в том, что ты проворен и силен. Возложим на тебя двойные обязанности — моего слуги и помощника Майкла. Не сомневаюсь, ты справишься с блеском.