Дикарь и лебедь

– Кретин ты долбаный, – бросил Эльн, который пробился сквозь толпу и теперь недовольно взирал на шар. Закатив глаза, он выругался и выпихнул вперед ближайшего солдата. – Сотри эту дрянь, пока ее величество сюда не явилась.

Солдат нахмурился, а вместе с ним и другие, что стояли тут же, переминаясь с ноги на ногу. У некоторых шла кровь, иные стонали от боли под навесом самой популярной пекарни в городе. Я не видела их и не могла оценить, насколько плохо дело – впрочем, мне было не до них.

Я вздернула клюв, когда один из солдат бросил:

– Капитан, вы что – предатель? Я буду плевать в монстра, сколько мне угодно.

– Если ты вдруг не заметил, дебил, – прорычал Эльн и ткнул пальцем в нашу сторону, – там еще и лебедь сидит.

– И что? – спросил ни о чем не подозревающий засранец. Однако несколько солдат тут же вылупили глаза. Возможно, эти были достаточно хорошо знакомы с нашей историей или помнили, что, хоть подобных мне не появлялось уже давно, все до единого черные лебеди принадлежали королевской династии Грейсвудов.

– Принцесса, – выдохнул Родни, солдат на пять лет старше меня, который иногда приносил мне свежие саженцы из Весеннего леса. Я уставилась на него – скрываться смысла уже не было. Вслух я опровергнуть этого не могла, а если бы перекинулась, они бы и так все поняли. – Это она, – сказал Родни и заморгал.

Тот, что плюнул в нас, выругался и, подскочив к шару, пристально посмотрел на меня.

– Но это же просто лебедь. – Он недоуменно захлопал своими большими карими глазами. – Здоровенный, чтоб его, лебедь, но все равно лебедь.

Я звонко крякнула, и он вздрогнул, а солдаты – те, что всего несколько секунд назад атаковали Дейда, – захохотали.

Король у меня за спиной заворчал, сгреб меня лапой к себе поближе, хотя никто и так не смог бы до меня дотронуться, даже если бы захотел. Мои перепончатые лапы запутались в оковах, которые Дейд успел с себя сбросить, и он отшвырнул их прочь, в прозрачную ограду. Цепи зашипели – железо начало плавиться.

Заметив это, солдаты зашумели, но тут раздался чей-то вопль – прибыла моя мать, – и плюнувший быстро стер свою слюну. Шар испустил разряд, и волосы на голове у солдата встали дыбом. Он взвизгнул, отдернул руку и убрался подальше от нас, нырнув в плотные ряды своих собратьев.

– Прочь, – рявкнула мать, и солдаты разошлись. Она бросилась было ко мне – и зажала рот рукой. У меня сердце ушло в пятки – мать упала на колени перед шаром…

И закричала.

Когда ее отчаянный вопль отзвенел, повисла оглушительная тишина. Дейд рядом со мной заворчал и напрягся, а у меня душа опустела от страха при виде ужаса в ее глазах. Я попыталась перекинуться.

И не смогла.

Пододвинувшись как можно ближе – ветер отбросил медовые волосы назад, и я увидела, насколько она потрясена, – мать потянулась ко мне, словно могла прикоснуться к шару.

Ощутив приближение тепла, тот загудел, и она опустила руку.

– Что ты наделала? – вскричала мать. – Ох, звезды, Опал, что же ты наделала?

К шару приблизилась Деандра с мечом наготове, словно собираясь пронзить его, и Дейд зарычал. Он притянул меня к себе мохнатым крылом, почти полностью заслонив от мира. Я выгнула шею и посмотрела на него, но его взгляд метался между воительницей и королевой. Я почувствовала, как напрягаются и перекатываются его мышцы.

Я не могла ответить матери. Не могла перекинуться. Могла лишь отпихнуть крыло Дейда, загораживавшее мне обзор, и уставиться на нее в упор.

Солдаты позади королевы стояли смирно и наблюдали за нами, дожидаясь приказа. Однако она не сводила глаз с меня и пойманного ею волка. Лицо ее вытянулось – похоже, она окончательно осознала, что произошло. Мать обреченно вздохнула, и губы ее дрожали.

– Приведите Серебрину, – сказала она, а затем повторила, повысив голос: – Сейчас же пошлите кого-нибудь за колдуньей.

От толпы отделилась маленькая группка солдат и умчалась прочь, а мы все смотрели друг на друга. Сердце ухало. В окружавшем нас пузыре с каждой минутой становилось все теплее.

Явилась Серебрина: вышла из сгустка вьющихся, как змеи, теней прямо перед полусотней солдат. И мужчины, и женщины со страхом следили, как колдунья приближается к нам с хищной улыбкой на устах.

Невозможно было отвести взгляд от змей, что обвили ее плечи, обхватив хвостами крепкое гибкое тело в расшитом мерцающими рубинами обтягивающем платье до пят.

Серебрина цокнула языком.

– Ох, Никайя. – И с довольным урчанием добавила: – Просто прелестно. – Она потирала руки, в голосе слышалась веселость, что отразилась и в ее красных глазах. – Звезды мои, вы только поглядите на них. – Остановившись перед шаром, колдунья провела по нему ногтем. И ничего не произошло. Ни разряда. Ни отскока. – Чудо, что за парочка, правда? – Платье обтянуло ее формы, как вода обтекает камень, когда она присела и прошептала: – Две истинные половинки.

Мать сначала зажмурилась, но все же открыла глаза и посмотрела на колдунью, когда та встала.

– Исправь это, – потребовала она, глаза Серебрины сверкнули, и мать добавила: – Пожалуйста.