Девушка оживилась, выбрала на земле участок, свободный от растительности и принялась что-то чертить. Спустя минуту кропотливого труда передо мной появился ломаный восьмиугольник, в который был вписан круг. Центр круга оказался исписан непонятными письменами и в него же бывшая порная положила перстень.
— Дай мне свою руку, — требовательно приказала она и я, все еще до конца не веря, что участвую в подобном, протянул ей ладонь.
Девушка взяла протянутый Вилларом кинжал, схватила меня на запятье и без предупреждения полоснула по ладони. Я дернулся, но она, проявив недюжинную силу, не выпустила мое запястье из рук и поочередно капнула тягучей кровью на каждую вершину восьмиугольника.
Закончив с моей кровью, девушка наклонилась над рисунком, бормоча что-то на своем языке. Потом взяла перстень и засунула его внутрь сердца оборотня, вновь положила в центр круга. Сердце тут де начало дымиться, вспыхнуло и сгорело в считанные секунды.
— Нужна жертва! Срочно!
Я взял протянутый кинжал и остановился в нерешительности перед жрецом.
— Ну же! Не тяни! еще немного и станет поздно!
Усилием воли отринув сомнения, я поднял жреца за плечи, подтащил к кругу и вопросительно взглянул на Ямилу.
— Горло! Лей прямо в круг! Быстрее!
Зажмурившись, я схватил жреца за подбородок, оттянул на себя и, глубоко вздохнув, резко провел клинком по шее. Ярко-алая кровь фонтаном хлынула в круг, заливая перстень и землю. От колдовского рисунка повалил пар, распространяя по округе омерзительный аромат свежей крови и я в очередной раз возблагодарил судьбу, что внутри Ареала не могу блевать.
Между тем в перстнем начали происходить стремительные метаморфозы. Он «потек», меняя форму, приобретая алый оттенок, пока на профиле не проступила неизвестная мне руна.
— Твой бог благоволит тебе, Мирный, — Ямила устало села на пятую точку. — Еще никогда зачарование не давалось мне с таким трудом.
Я осторожно, словно ядовитую змею, поднял впитавший всю кровь перстень.
Сегодняшний день определенно прошел не зря. Столько бонусов разом я никогда еще не получал.
— Ну что? Давайте отнесем это многострадальное ожерелье Ганнону, что ли…
********
Фал-Мек, оставив свое игровое тело в одной из таверн Рима, просматривал видеозаписи Ареала. За то время, что он усиленно увеличивал свои способности, еще один игрок окончил свой жизненный путь, нарвавшись на противника, превосходящего уровнем.
Однако наибольший интерес вызывал тот, на кого Ки-Мар велел обратить внимание хозяин. Землянину несказанно везло. Или это не везение, а холодный расчет? Как еще объяснить, что он раз за разом выбирает нестандартные решения, которые ведут не только к максимальному опыту, но и к приобретению уникальных навыков и предметов? Прямо сейас, в данный момент, Фал-Мек оценивал свои шансы в открытом противостоянии на 71 процент. 29 процентов — это слишком большое значение, чтобы им пренебрегать. А значит, следует все силы бросить на собственную прокачку, чтобы исключить возможность провала.
Познающий через разрушение еще раз вызвал момент, когда игрок примитивным оружием, доступным в системе Ареала, прервал жизненный путь занникунца, вошедшего в игру под видом местного жреца. Расставшегося с жизнью, если честно, было нисколько не жаль. Он сам пошел на риск, войдя в систему Ареала. Но в одном господин прав — животное, оборвавшее жизнь высшего создания, не имеет права на существование.
Когда-то очень давно, несколько тысячелетий назад, занникунцы, еще не отказавшиеся от бренной оболочки, держали в качестве домашних животных махиров. В большинстве своем мирные, трехголовые лохматые животные очень редко выходили из под контроля и нападали на своих хозяев. В подобных случаях махира умерщвляли, не взирая на любые прошлые заслуги. Подобное должно произойти и сейчас.
Радовало одно — в Карфаген прибыл другой игрок, который тоже успел развить своего персонажа до весьма солидного уровня общей силы. Фал-Мек был уверен, что Ареал сведет обоих на узкой дорожке, рано или поздно. И тогда останется устранить победителя схватки.
На службе славного Карфагена…
Прошло уже три недели с тех пор, как наша гоп-команда провела кровавый ритуал и отправила к виртуальным праотцам жреца Эшкара, так удачно подвернувшегося мне под руку. Хотя, думаю, будь жрец жив, насчет «удачно» он бы поспорил.
Первые дня три я опасался лишний раз отсвечивать на улицах, поэтому сразу после посещения Ганнона и сдачи квеста мы завалились в дешевую гостиницу и сидели тише воды ниже травы. Лишь Виллар регулярно отправлялся «в люди», посмотреть и послушать, что происходит в городе.