Дикари

– Да это история с наследством, которое он якобы незаконно присвоил. Вдова, конечно, не устает повторять, что он не виновен.

– Ну конечно, – улыбнулся Литиас. – Мы все не виновны. Пока ждешь, глотни еще. А тебя как зовут?

– Котий.

– Вот и ладно, за тебя, Котий! – жизнерадостно пожелал Литиас.

Он выпил, показывая пример ветерану.

– Я уверен, что у нас будут и другие совместные дела, – добавил он, поставив кубок на стол.

Глава 39

Страсть Хэдунны

Литиас, Котий и Хэдунна, смешавшись с двадцатью другими просителями, ждали того утреннего часа, когда открывались ворота рудника, пропуская тех, кто пришел просить администрацию заплатить за поставки или подать прошения о продаже им серы, как это собирался сделать Котий. Под этим предлогом он хотел ознакомиться с лагерем и посмотреть, как охраняются ворота и все остальное, чтобы предвидеть все трудности, которые могут подстерегать их, если они станут освобождать Суллу или помогать ему при побеге.

Наконец механический скрип возвестил о том, что ворота сейчас будут открыты. Когда обе створки развели, то сначала из лагеря по деревянному мосту, перекинутому через ров, выехало несколько повозок военного типа. И только потом Котий и остальные прошли за ограду.

Литиас указал ветерану здание конторы, куда подавались прошения. Сам он вместе с Хэдунной направился к другому строению, там молодой девушке пришлось остаться за дверью, а содержатель харчевни вошел внутрь. Человек в военной форме, очень смуглый, с неприятным лицом, вышел на крыльцо вслед за Литиасом, когда тот закончил дела, и с иронией и похотью оглядел молодую рабыню. Он хотел посмотреть, как сложена та девушка, которую привезли к Сулле, и явственно представил себе, что бы он с ней сделал, если бы она была в его власти. Хэдунна поняла его намерения и отвела глаза. Литиас подошел к ней, военный остался стоять там, где стоял, а содержатель харчевни повел ее через лагерь.

Хэдунне стало страшно: она была в руках ловкого посредника, привыкшего к самым грязным сделкам, вокруг ходило много стражников-каторжников, для которых появление женщины было редкостью, поэтому они бросали на молодую рабыню такие же взгляды, что и военный, которому заплатили деньги за то, чтобы Сулла смог переспать с ней.

Литиас ввел ее в какую-то полуразвалившуюся постройку, было такое впечатление, что она просто заброшена и там никого нет. Он провел ее по длинному коридору, куда выходили одинаковые двери. Открыв одну из них, он показал Хэдунне комнату, в которой стояла одна грубая кровать и табурет. Литиас сказал девушке, чтобы она подождала здесь, пока к ней не приведут Суллу, и тогда они смогут провести час вместе. Затем он вышел и закрыл за собой дверь.

Хэдунна увидела в углу, до этого скрытом распахнутой дверью, глиняный кувшин с деревянной крышкой, на которой стояла медная миска. Вода, по крайней мере, была. Она внимательно рассмотрела грязную подстилку и вынула из корзинки принесенную с собой вышитую простынь, которая была почти такого же размера, что и кровать. Хэдунна специально взяла белье, чтобы сделать ложе, на котором она будет отдаваться своему хозяину, более чистым и опрятным.

Через десять минут в коридоре послышались шаги, и, прислушавшись в напряженном ожидании, Хэдунна сразу поняла, что человек был один, а Суллу должны были сопровождать стражники.

Ее охватил страх. Шаги прекратились, за дверью кто-то остановился, потом дверь открылась. Она не зря боялась: на пороге стоял и смотрел на нее теми же порочными глазами тот самый темноволосый военный, которому заплатили, чтобы она смогла встретиться с Суллой. Хэдунна поняла, что попала в западню. Она отступила к стене, чтобы быть как можно дальше от кровати...

Поллион, улыбаясь, закрыл дверь.

– Ну что ты, моя малышка, не нужно меня бояться...

Он подошел к ней.

– Ты ведь ждешь Суллу, верно? Ничего не бойся. Он придет, если ты сделаешь то, что я попрошу. И напротив, если ты не послушаешься, то уйдешь не повидавшись с ним... Ты хорошо поняла?

Он стоял совсем рядом, и девушка чувствовала исходивший от него запах. Он положил обе руки на ее груди и начал их ласкать. Его отвратительное лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от ее, и она закрыла глаза, чтобы не видеть его мужского вожделеющего взгляда. Ей хотелось плюнуть ему в лицо, укусить его, закричать, броситься к двери, попытаться убежать, но у него было больше сил, и потом, это была цена, которую она должна была уплатить за то, чтобы увидеть Суллу и сказать ему, что Тодж, Котий и остальные здесь, что они пытаются вытащить его с каторги, а еще она подумала о том, что встреча с ней должна добавить мужества ее хозяину, ведь он сможет снова ее увидеть, коснуться, взять, как он сделал в тот вечер, когда привез ее на лошади к себе на ферму, и она решила не сопротивляться.