Дикари

– Смотри-ка, – пошутил Литиас, – твоя торговля не будет испытывать недостатка в сырье! Можно подумать, что Вулкан приготовил тебе крупную партию серы в своих печах...

И действительно, они почувствовали вонь серных выделений. Раб, принесший кувшин, наполненный вином из амфор, которые хранились в винном погребе, тоже замер и с раскрытым ртом смотрел на кратер вулкана. Потом Котий, Литиас и раб почувствовали, как от глухих подземных ударов задрожала почва у них под ногами. Во чреве земли кипела ярость Вулкана...

– И часто такое бывает? – спросил ветеран.

– Последний раз четыре года назад. В течение двух дней и ночей стоял грохот, воздух был отравлен зловонием. Из предосторожности я отправил мою жену и дочек вниз, и мы принесли в жертву грохочущему Юпитеру бычка, за которого я заплатил почти две тысячи сестерциев. Какие только жертвы ни приносились в Помпеях и Геркулануме! Цена на животных резко поднялась и держалась несколько месяцев, а сколько скота было продано за те четыре дня, что Везувий без конца пукал...

* * *

Котий поднялся по грубой лестнице к комнаткам под крышей, он хотел лечь спать, хотя и понимал, что состоявшийся разговор долго не даст ему уснуть. Близок час, когда он найдет способ и сможет помочь Сулле убежать! Он проходил мимо двери, сколоченной из плохо пригнанных досок, за которой поселились старуха и Хэдунна. Эта дверь была приоткрыта, и он толкнул ее. Несмотря на раздававшийся из вулкана время от времени грохот и желтые блики пламени кратера, отражавшиеся на деревянных перегородках комнаты, молодая девушка спала крепко, как ребенок, спрятав голову между руками. Старуха сидела перед окном, уставившись на кратер. Она повернула голову, чтобы спросить того, кто вошел.

– Ты собираешься спать, солдат? А он проснулся! Ты можешь точить свои мечи и позвать тех, кто прячется в горах. Все произойдет завтра...

Ветеран уже научился доверять словам предсказательницы. И если он был здесь, то только благодаря ей.

– А что случится завтра? – спросил он.

– Пойдет огонь из живота земли! Не забудь, что у тебя с ним встреча.

– Послушай, старуха, – нетерпеливо заговорил он. – Я занимаюсь делом твоего хозяина. Через несколько дней...

– Кто тебе сказал, что терпеливые боги дадут тебе еще несколько дней? – отрезала она. – Собирай своих людей без промедления, и будьте готовы.

– Готовы к чему?

– Будьте готовы пролить кровь! Разве ты не солдат? Ты прольешь кровь, а вулкан свой огонь. Огонь и кровь хороши вместе...

Котий замер в проеме двери. Старуха, говоря с ним, не отрывала взгляда от Везувия, обернулась к нему и сказала странным и ласковым голосом:

– Подчинись ночному светилу, которое никогда меня не обманывало...

Собираясь уйти, Котий еще раз посмотрел на спящую Хэдунну.

– Она спит потому, что еще ребенок, – продолжала старуха. – А я не сплю, так как дожидаюсь барки, которая скоро должна появиться... Поэтому исполни мою последнюю волю.

Котий закрыл дверь. Старуха поняла, что какое-то время он постоял на площадке, как бы сомневаясь, а потом услышала, как он стал спускаться по лестнице, сразу заскрипевшей под его тяжестью. Он послушался ее, решив, что раз Литиас все равно знает о существовании подчиненных ему людей, то теперь у него нет причин их скрывать и можно разместить их рядом с лагерем.

* * *

Котий долго не мог заснуть, не из-за грохота, раздававшегося время от времени, к которому он уже привык, а из-за того, что он обдумывал все детали побега Суллы. Когда он наконец задремал, то увидел сон, в котором снова был легионером. Хотя он никогда не служил в Иудее, где Тит во времена своего консульства прославился ловкостью и смелостью под стенами мощно укрепленного и защищенного Иерусалима, завоеванного им после длительной осады, но сейчас Котий руководил людьми, тащившими лестницы, чтобы взять приступом городские стены.

Со стен градом сыпались снаряды, выпущенные из катапульт, которыми были хорошо оснащены защитники этого еврейского города. Камни разного размера, пущенные из этих орудий, и горшки с зажженной смолой валились на легионеров, крушили и поджигали деревянные покрытия казарм, где прятались воины перед штурмом. Эти снаряды настигали и со всей силой обрушивались на передовые отряды идущих на приступ.