Дикари

– О, Сулла, что будет со мной, когда ты покинешь меня и женишься на богатой женщине, – пропела Манчиния, в нежной истоме лежавшая рядом со своим любовником. Их долгая любовная борьба закончилась громкими восклицаниями в честь богини любви Венеры.

Кровать из кедра находилась возле бассейна с холодной водой. Как приятно освежиться после парильни калдария[45], где их распаренные тела принимали умелые руки рабов, которые счищали пальцами черные катышки грязи, закупорившие поры кожи.

Баня и массаж сняли с Суллы усталость от утренних упражнений, а с Манчинии – следы ночи на императорском празднестве.

– Ты знаешь, Сулла, Тит Цезарь хочет спать со мной!

– Так что ж, – сыронизировал Сулла, – ведь не Откажешь. Разве ты не истинная римлянка? Ты принадлежишь и телом и душой империи...

Она покачала головой:

– Ну а на это мне наплевать! Если я это и сделаю, то только ради тебя!

– Как это – ради меня? – улыбнулся он. – Я не прошу тебя об этом...

– Но ты не отдаешь себе отчета, мой дорогой! Для тебя же важно, чтобы кто-нибудь мог похлопотать о тебе перед Цезарем... Еще вчера ему говорили, что ты и отравил Менезия, чтобы завладеть наследством...

– А кто это сказал?

Она пожала плечами:

– Зачем тебе знать их имена? Тита Цезаря окружала сотня человек. Разговор зашел о Менезии и его смерти. Его смерть повлияла на исход выборов. И теперь Лацертий уверен в победе. Нет никого, кто мог бы противостоять ему, и нет никого, кто мог бы заменить Менезия за месяц до выборов...

Сулла помолчал, потом продолжил:

– А как ты сможешь похлопотать за меня перед Цезарем?

– Уже похлопотала, мой дорогой. Когда Цезарь спросил, кто этот галл, который получил состояние Менезия, я взяла слово. Я, взбалмошная женщина с красивой грудью и бедрами, которая, как считается, не должна разбираться в политике. Заметь, я это сделала потому, что уже с утра знала о желании Цезаря переспать со мной. При нем постоянно находятся две женщины, члены его семьи. Одну зовут Аридичия, его первая любовница, которая когда-то, как говорят, лишила его невинности, а другая – это его сестра, Домитилла. На них возложена обязанность сообщать приятное известие девушкам, которых он желает иметь. Он говорит: «Приведите мне вот эту», и они отправляются к ней, одна или другая, и объявляют волю Цезаря. У них всегда полно работы, Цезарь ненасытен... Даже когда он был безумно влюблен в Беренику, он проводил ночи напролет занимаясь любовью как с девушками, так и с мальчиками. Но никто на него не в обиде. Его предшественники убивали людей направо и налево. А теперешний клялся, перед тем как пришел к власти, никогда и никому не делать зла... Короче говоря, – заключила она, – он проливает сперму вместо крови. Все-таки прогресс!

Сулла улыбнулся, а молодая женщина продолжала:

– Итак, утром, когда я выходила из терм, ко мне подошла дворцовая рабыня. Сказала, что в полдень меня навестит Аридичия. Она просит меня открыть ворота сада, ей надо поговорить со мной об одном очень важном деле... Слушаешь? Я, конечно, все сделала и встретила носилки Аридичии. Она сидела вся разукрашенная, как картина, ела сладости и обмахивалась с важным видом. Попросила меня присоединиться к ней. Сказала, что я, несомненно, одна из самых красивых женщин Рима, что у меня прекрасные бедра. Кстати, она так ласкала мои бедра, особенно изнутри, представляешь, что я подумала, что больше нужна ей, а не Цезарю. Наконец она мне сказала, что Цезарь то и дело говорит обо мне и даже признался, что я не даю ему ни спать, ни работать. Империя находится в опасности, если я хорошо ее поняла! В любом случае мне нужно готовиться к поездке вместе с ним в Остию. Там он собирается провести несколько дней в конце декады. «Что мне передать Цезарю?» – спросила она в конце со смешным выражением лица. Я ей ответила, что Цезарь, безусловно, красивый мужчина – что правда, то правда. Он физически очень красив и умен. Ну, может, несколько большой живот для сорокалетнего мужчины – и еще я добавила для приличия, как вроде и сама хочу его. Абсолютная ложь. На самом деле я думаю – с ним можно лечь только в самом крайнем случае. Затем Аридичия заговорила о Патрокле, как мне не повезло с мужем, который любит только мальчиков. Забыла, что ли, ведь ее бывший ученик любит мужчин почти так же, как и женщин. Я удержалась и не сказала, что вполне довольна мужем. Он, по крайней мере, не досаждает мне и позволяет делать все, даже спать с тобой, мой дорогой. – Манчиния прижалась к Сулле в порыве внезапной нежности и страстно поцеловала его в губы. – А для меня это самая замечательная вещь в мире... – Она прижималась к нему и тихо ворковала: – Никто не удовлетворял меня так, как ты, я теряю голову, когда ты вставляешь в меня твой...

Долгий поцелуй, и Манчиния взяла в руку член своего любовника.

Несколько минут был слышен лишь шум льющейся в бассейн калдариума воды, потом Манчиния издала глубокий вздох, покачав головой, и вновь заговорила: