Дикари. Дети хаоса

— Какой парень? — оживился Руди, вертя головой. — Где?

— Я ничего не вижу, — сказал Куид.

— Там, — сказал я, указывая на фигуру.

Когда «Ленд-Ровер» проносился мимо человека, наши глаза встретились. С таким же успехом я мог бы смотреть в зеркало, отбрасывающее мое отражение на годы вперед.

— Остановись, — воскликнул я, дрожа всем телом, будто меня душили. Невероятно, но я знал этого человека. Моему разуму потребовалось несколько секунд, чтобы осознать и принять это, но, как только он зафиксировал правду, ее уже нельзя было отрицать.

— Сворачивай к обочине, я… просто… сворачивай к обочине… стоп!

Куид ударил по тормозам, и «Ленд-Ровер» резко остановился. Автомобиль еще покачивался, когда я открыл дверь и выскочил на жару. Как бы я ни хотел избавиться от увиденного, но в то же время мне казалось, если я немедленно не выйду из машины, то умру. Я ударился коленями об землю и откатился к обочине дороги.

Когда я, окутанный облаком пыли, поднялся на ноги, Руди и Куид уже выпрыгнули из «Ленд Ровера» с оружием наготове. Гуляка остался сидеть на пассажирском сиденье с привычным безучастным видом.

Я провел руками по затылку к задней части шеи, в попытке снять поселившееся там напряжение.

— Я видел человека. Он стоял там, у дороги. — Я сделал несколько шагов назад, в ту сторону, откуда мы приехали. Человек исчез. Испарился таким же чудесным образом, как и появился. Но он там был. Я видел его и никогда не забуду выражение скорби и отчаяния на его призрачно-бледном лице. Словно он умолял меня повернуть назад, пока я еще могу.

— Это был старик, — пробормотал я. — Вот почему я не сразу понял, кто это. Я… я не видел его уже много лет.

— В чем дело, босс? — спросил Руди. — Не видел кого?

— Моего отца.

Лицо медленно проплыло у меня перед глазами.

— Это был мой отец.

Руди и Куин обменялись обеспокоенными взглядами, но ничего не сказали.

Я хрустел костяшками, пытаясь найти применение рукам, которые начали трястись. Их покалывало как при онемении. Я окинул взглядом пустыню.

— Мой отец умер.

— Тебе просто приснилось, — сказал Руди.

— Но я не спал.

— Сейчас ты в Коридоре. Это он морочит тебе голову. Ты будешь видеть всякое, что-то из этого реально, что-то — вымысел. Здесь и то и другое не имеет большой разницы.

— Пустыня оживает, — сказал Куид, направляясь обратно к «Ленд-Роверу». — Я тебе уже говорил об этом.

Я закрыл глаза, чувствуя у себя на лице солнечное тепло, и попытался успокоить нервы. Казалось, будто я снова попал под тот ливень в Нью-Бетани и смотрел, как шрамы человека скользят по его истерзанной коже. Невероятное оживало прямо у меня на глазах, на этот раз в образе моего отца, несомненно разрушая основу всего, что я стал принимать и понимать как реальное. Но те мерцающие образы окровавленных ангелов и бродячих мертвецов не были моими снами, пропитанными жестокостью и отчаянием. Они принадлежали Мартину. Он не проник в мои кошмары, он привел меня к своим. И потом я понял, что, если у меня будет шанс добраться до него психически здоровым и живым, я больше не позволю ему заманивать меня в темноту. Мне придется вытащить его на свет.

Когда я открыл глаза, передо мной стоял Руди. Своими джинсами, потной безрукавной футболкой, пыльными ботинками, поношенной ковбойской шляпой и легкой небритостью он походил на героя старого «спагетти-вестерна». Золотой крест, свисающий с его уха, отражал солнечный лучик и отсвечивал мне в глаза.

— Если хочешь прямо сейчас все остановить и вернуться, это не проблема, — сказал он. — Будет только хуже, и даже я не знаю, насколько далеко нам придется заехать, чтобы найти это место.

Коридор и его демоны наблюдали за мной, в ожидании моего решения.

— Нет, — сказал я. — Едем дальше.

И мы продолжили путь, в то время как скорбный взгляд моего мертвого отца въедался мне в память. Я не понимал, почему мне явился именно он. Расплачивался ли он сейчас за мои грехи так же, как и за свои собственные, запертый в стране теней, ложных мессий и кровавого насилия? Или это была лишь еще одна безумная демонстрация силы? Неужели, вместо того, чтобы посылать своих последователей вырезать символы у меня на теле, Мартин направил мне в разум призраков, которые, как он знал, не только напугают, но и выведут меня из строя? Он знал, какие раны никогда не заживают, понимал, что, как только эти твари заползут в меня, я никогда уже от них не избавлюсь.

Я чувствовал его у себя внутри… у себя в голове… у себя в крови.

Мы ехали без остановок больше часа. В конце концов Руди сказал Куиду свернуть к обочине. Когда мы остановились, он вышел и какое-то время просто стоял на дороге. Вскоре к нему присоединился Гуляка.

— Что такое? — спросил я Куида. — Что происходит? Что-то не так?

Небрежным жестом он указал в окно.

— Видишь это?

Я проследил за его пальцем до крутого холма, с грудой камней у подножия.

— Для нас это своего рода маркер, — пояснил он. — Это самая дальняя точка Коридора, в которой мы когда-либо были. За нее мы никогда не заезжали.