Дикари. Дети хаоса

Все еще потрясенный, я заглянул в ее печальные потухшие глаза и принял решение.

* * *

Джанин помогла миссис Дойл подняться с кресла. Встав на ноги, мать Мартина стала выглядеть еще более хрупкой, словно в любой момент могла развалиться на части. Опираясь на руку Джанин, она смотрела на меня с чем-то похожим на восхищение.

— Знаю, ситуация ужасная и для тебя совершенно непривычная, но мне некуда больше обратиться. Ты — моя последняя надежда. Знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы помочь.

— Да, мэм.

— Я извиняюсь, но мне нужно отдохнуть. Джанин обеспечит тебя всем необходимым. — Она слабо улыбнулась. — Спасибо, Филлип. Спасибо, что согласился.

— Я сделаю все, что смогу.

— Очень рада тебя снова видеть. Жаль, что так получилось.

— Берегите себя. Я буду на связи.

Пока Джанин выводила ее с террасы, я смотрел, как дождь скользит по округлым стенам. Миссис Дойл была неглупой и понимала, что меня мотивировали деньги, но по выражению ее лица и тону голоса я чувствовал, что она ошибочно разглядела во мне доблесть или благородные намерения. Ничего этого во мне не было. Я согласился отправиться в эту безумную миссию, поскольку предложенная сумма была слишком большой, чтобы от нее отказаться. Я чувствовал себя виноватым, но для человека вроде меня сорок тысяч были целым состоянием. Если со мной что-нибудь случится, в худшем случае я окажусь в ящике, а Джиллиан получит приличную сумму денег.

Бог — это не агнец, а бритва.

Я содрогнулся, снова услышав шепот Мартина у себя в голове.

Джанин еще не вернулась, поэтому я сунул руку в карман куртки, вытащил пузырек с виски, открыл и плеснул себе в холодный чай. После нескольких глотков стакан опустел, и нервы у меня успокоились. Я огляделся, но не нашел пепельницу, поэтому, закурив, использовал вместо нее стакан.

— В доме миссис Дойл не курят.

Я оглянулся. Джанин стояла в дверях и сердито смотрела на меня, будто я только что наложил кучу посреди пола.

— Извините, мне нужно лишь пару затяжек.

— Пожалуйста, потушите сигарету.

— Я собираюсь отправиться к черту на рога, в какую-то Мексику, чтобы попытаться вразумить сумасшедшего и убедить его вернуться сюда со мной, чтобы он мог получить помощь психиатра. Для вас это звучит как убедительный план? Ах да, конечно, все пройдет очень гладко, я не предвижу никаких проблем. Извините, я немного на взводе. — Я сделал еще одну глубокую затяжку и бросил сигарету в стакан. Попав на лед, она зашипела и потухла. Я поставил стакан обратно на стол. — Я, должно быть, сошел с ума.

Она подошла к столу, полистала там какие-то бумаги.

— Вам очень хорошо всё компенсируют, мистер Моретти. Не исключено, что вы, приехав в Мексику, не узнаете почти ничего нового, вернетесь с извинениями и заверениями, что вы всё испробовали. В целом, я бы сказала, это весьма высоко оплачиваемый отпуск.

— Вам так это представляется?

— Вот вы мне все и расскажете, когда вернетесь.

— Что-то мы какие-то немного колючие?

— Я просто хочу четко дать понять, что если вы планируете просто воспользоваться щедростью миссис Дойл, то…

— Вы, наверное, за год зарабатываете столько, сколько она платит мне за эту работу, верно?

— Сколько я зарабатываю, не ваше дело.

— Разница лишь в том, что вы, наверное, не подвергаете свою жизнь опасности, рассылая электронные письма и поднося миссис Дойл сэндвичи с кофе, понимаете, о чем я?

Джанин принялась листать содержимое какой-то папки, поправляя при чтении очки.

— Я просто действую в лучших интересах миссис Дойл.

— Если б это было так, вы бы в первую очередь отговорили ее нанимать меня, посоветовали б ей сэкономить деньги, а сына сбросить со счетов.

— А вы смогли бы сбросить со счетов свою дочь?

Теперь настала моя очередь сердито смотреть.

— Что насчет Мартина? — спросила она. — Разве вы не испытываете к нему какие-либо чувства?

— Разве что жалость.

— Присядьте. — Она указала на кресло рядом с ней. — Нам нужно многое обсудить. И попробуйте воздержаться от алкоголя, пока мы не закончим, хорошо?

Я сел, гадая, откуда она узнала, поскольку убрал пустой пузырек обратно в карман куртки.

— Я чувствую от вас его запах, — сказала она, словно прочитав мои мысли.

— Это мой одеколон, «Ода Джеку Дэниелсу».

— Возможно, вас забавляет ваша алкогольная зависимость, мистер Моретти, но меня нет.

— Даже если будь я алкоголик, хотя это не так, что, черт возьми, вы можете знать об этом?

— Моя мать была алкоголичкой и наркоманкой, — спокойно ответила Джанин. — Она и мой отец никогда не были женаты. Мать ушла от него, когда я была еще младенцем, поэтому я не знала его и никогда с ним не встречалась. Из-за ее пристрастий у меня было ужасное детство, и бо́льшую часть жизни я переезжала с ней из одного уродливого и опасного места в другое. К тому времени как я пошла в школу, ее уже не было в живых. Она умерла от осложнений, связанных с ее зависимостями, и я оказалась в приемной семье. Я ответила на ваш вопрос?

В воздухе между нами повисла неловкая тишина. Паузу заполнил стук дождя по крыше и стенам.

— Мне очень жаль. Я просто пытался поднять себе настроение.