Дикие

Я не могу это слушать, не могу слышать. Цепи контроля над зверем и без того стали тонкими, как цепочка на двери. А поэтому закрываю рот девушки поцелуем. Вдавливаю ее, как и хотел, в себя, в матрас. И еще ускоряюсь.

Дико, очень жарко, до одури невозможно.

Удары спинки кровати о стену, шорох белья, звуки соприкосновения двух тел, ее и мои стоны и рычание. Сплетение тел, языков, дыхания.

Кристин все-таки освобождается, обхватывает меня за плечи, обвивает ногами талию. Одна ее рука зарывается в волосы, когти другой впиваются в кожу на спине.

Боль. Тоже сводит с ума. Подстегивает еще больше.

Крис судорожно и громко втягивает воздух, дрожат тонкие ноздри, из-за расширенного зрачка почти не видно радужку.

Девушка кричит так громко, что, наверное, слышно и на улице.

А потом замирает подо мной, выгибаясь, стенки ее лона сжимаются все туже и туже, пульсируют. И меня дергает следом, дергает так, что я слепну, будто вырывает из тела все кости, клыки вместо плеча Хэнсон пронзают собственную руку, не остается дыхания, мыслей. Как взрыв сверхновой.

Набрать в грудь воздух получается только с третьего раза, пошевелиться – с четвертого.

Я перекатываюсь на спину, глаза все еще закрыты, простыни мокрые от пота, драные.

В комнате только звуки дыхания, шумного, рванного, громкого.

Я чувствую губы Кристин у себя на подбородке, потом на губах. Девушка легонько прикусывает и отпускает. Драный выдох рвется из груди. Блаженный.  

Через пятнадцать минут я поднялся и утащил волчицу в душ. Водные процедуры закончились сексом. За эту ночь в квартире не осталось ни одной комнаты, ни одного уголка, где-бы мы не занимались любовью: на столе на кухне посреди грязных тарелок, под звон битой посуды, в гостиной на ковре, в моем кабинете на кресле, в спальне для гостей, в большой ванной. Везде. Крис отвечала жадно, отдавалась с каждым разом все отчаяннее и все отчаяннее просила ее укусить, пробовала укусить меня.

Как я выдержал, как не сорвался… Нет идей. Чудом. К утру я еле мог шевелиться, даже дышать было лень. Гудели мышцы, бесился внутри волк.

Ну да и хрен с ним. Переживет. Я же как-то пережил. Правда, теперь совсем не уверен в трезвости своего ума и ясности рассудка. Потому что с каждым разом казалось, что хочу Кристин все сильнее. Безумные ночь и начало утра отнюдь не уняли желание, не ослабили голод, не помогли ни капли. Все стало только хуже. А может лучше.

Я вдруг вспомнил старую мать… Интересно все же, что она имела ввиду: мой проект или Кристин Хэнсон, когда говорила про темные воды озера? До этого утра я был уверен, что речь шла о первом, но сейчас не дал бы за эту идею и рваной десятки.

Красивая, сводящая с ума, молодая, очень отзывчивая волчца вдруг стала важнее всего, ее удовольствие, ее спокойствие стало важнее всего. Как так? А… ни все ли равно…

Мы сидели на кухне, за окном солнце было в зените, и мы проснулись пятнадцать минут назад. Кристин уплетала стейк, я вгрызался в ребрышки, не сводя с девушки взгляда. Она ела жадно, слизывала сок с пальцев чертовски сексуально, вызывая у меня предвкушающую улыбку. Я опять хотел мелкую.

Сквозь белую ткань моей футболки виднелись соски, я знал, что белья на волчице не было.

Горячка новолуния почти спала. И понять мое к этому отношение у меня пока не получалось. Слишком напоминало разочарование. Я все еще не был до конца удовлетворен… по вполне понятным причинам: Крис все еще не до конца моя.

Правда огромный засос на ее шее немного тешил непомерно раздутое самолюбие. Темный, большой, мой.

После завтрака мы устроились в гостиной на полу вместе с попкорном, с тихим шелестом опустился из-под потолка экран, Кристин выбирала фильм.

А я устроился у нее на коленях, прижался носом к животу, вдохнул. Тонкие пальцы перебирали мои волосы, я чувствовал взгляд волчицы на себе.

- Что? – спросил, открыв глаза.

- Ничего, - дернула девушка головой, нажимая на плей. На экране замелькали картинки, Кристин показательно перевела взгляд, зазвучали голоса актеров.

Я ждал, вглядываясь в лицо волчицы.

Кристин смотрела на экран.

Я ждал.

Руки замерли, перестав перебирать волосы.

Я ждал.

Крис все еще смотрела.

Я отобрал у девушки пульт, нажал на паузу.

- Кристин, что случилось?

- Ничего, - пожала она плечами, слишком честно посмотрев на меня. – Не бери в голову.

- Кристин… - прорычал угрожающе. – Я снова привяжу тебя к кровати и буду трахать, пока не заговоришь.

- Звучит многообещающе, - улыбнулась девушка, снова попытавшись посмотреть на экран, но я схватил ее за футболку, заставив нагнуться.

- Признавайся.

Хэнсон набрала в грудь побольше воздуха, взгляд был растерянным, взволнованным.

- Я… - она запнулась, замялась, зажмурилась. – Ты… Почему ты не укусил меня? Почему не дал укусить себя?

- Маленькая, сейчас я попрошу тебя подумать, - я поднялся с колен Крис, сел напротив. Так, чтобы видеть ее, смотреть на нее. - Очень хорошо подумать и ответить: ты сейчас действительно этого хочешь? Именно ты? Или это желание твоей волчицы, желание стаи, зов инстинктов?

- Не понимаю, - затрясла девушка головой. – Ты…