Дикие

Никто не двигается. Мне кажется, они не поверили. Джулия не то чтобы славится чувством юмора, и мы все многое пережили, но я вижу, как они начинают нервно улыбаться. Одна из младших девочек в углу хихикает, прежде чем ее одергивают подруги.

– Ну? – резко говорит Джулия. – Я вам кто, официантка?

Поднимается суматоха, и от каждой компании отделяется девочка, которая направляется в кухню, чтобы, как обычно, получить еду на всех. Вот только на сей раз получать еду не у кого, и меня никто не ждет.

Я вытаскиваю из-за ремня пистолет и отдаю его Джулии, а сама поднимаюсь по лестнице и возвращаюсь в комнату. Растягиваюсь на своей койке. И стараюсь не думать о теле Уэлч, когда закрываю глаз.

Глава 19

Обед подошел к концу, приближается вечер. Кажется, что с момента нашей с Риз вылазки в лес прошли годы. Но на самом деле прошел всего один день. Один день, а все уже разваливается.

Была бы здесь Байетт, размышляю я, она бы придумала, как все исправить. Она знала бы, что нужно предпринять. Но Байетт далеко. И со смертью Уэлч ответы от меня ускользают.

Стоит глухая ночь, но скоро начнет светать. Я думала, может, Риз вернется, когда решит, что я заснула, но нет. В коридорах тихо, только иногда слышится вскрик, всхлип, плач – звуки ночных кошмаров, к которым мы давно привыкли.

А потом ветер доносит слабый, едва уловимый хриплый стон. Он идет урывками – глубокий звук, который я чувствую всем телом. Я никогда не слышала ничего подобного. Ни машина, ни человек на такое не способны. Это звук леса.

Я встаю, подхожу к окну. Территория освещена голубоватым лунным сиянием, но из моего окна видны только двор и северное крыло. Похоже, звук слышала я одна. В школе стоит тишина. Наверное, зверь в лесу. А может, и вовсе показалось.

Но мне не показалось. Минуту спустя звук раздается снова – на этот раз четче, протяжнее, с гулким эхом.

Сейчас-то его точно должны были услышать, так что я выхожу в коридор. Мне требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте, и сначала кажется, что я одна. Но тут я вижу Риз в конце коридора – ее волосы рисуют на стенах странные тени.

– Ох, – только и произношу я. Я не видела ее с тех пор, как мы перестали общаться. Судя по всему, у нее все в порядке. Я не удивлена.

Риз не отвечает. Она стоит, склонив голову набок, и, когда я открываю рот, чтобы сказать что-то еще, поднимает руку. Она сняла повязку, но, судя по бледности ее кожи, ей все еще больно.

И тут он раздается в третий раз. На этот раз звук такой громкий, что слышно, как он переходит в низкое ворчание, прежде чем затихнуть. Какое бы животное его ни издавало, оно где-то рядом.

– Может, разбудить директрису? – спрашиваю я.

Она избегает моего взгляда, но ее голос звучит вполне обычно:

– Не знаю.

Мы не видели директрису с обеда, с тех пор как вернулись с Джулией и Карсон из леса. Должно быть, решает, как поступить с контейнером и как жить дальше без Уэлч.

Из крайней комнаты выглядывает Кэт, за ее спиной маячит Линдси.

– Привет, вы тоже это слышали?

– Да, – говорю я.

– Что это было? – Она потирает глаза. – Ружейная смена молчит?

Я иду дальше в направлении вестибюля.

– Пока да.

– Думаю, это какое-то животное, – говорит Риз, а потом осекается и кивает на полуэтаж над вестибюлем. – Давайте посмотрим.

Кэт и Риз идут первыми, мы с Линдси – за ними. Я чувствую, что Линдси поглядывает на меня – должно быть, догадывается, что что-то неладно, раз Риз спала в другом конце коридора, – но, к счастью, ничего не говорит. Не думаю, что я сейчас выдержала бы допрос.

Мы пересекаем полуэтаж и спускаемся по лестнице. У двери дежурит Эли.

– Привет, – говорит она, завидев нас. На ее лице написано облегчение. – Что это был за звук?

– Мы проверим, – говорит Риз. – Звук идет снаружи, с той стороны. – Она указывает на южный коридор, где расположен угловой кабинет директрисы. – Хочешь пойти с нами?

– Нет, – торопливо говорит Эли. – Я лучше поднимусь на крышу и спрошу у девочек, все ли в порядке.

Она убегает по лестнице, и мы остаемся в вестибюле одни.

Мы подходим к выходу, и Кэт с Линдси пропускают Риз вперед, полагаясь на нее с тем опасливым восхищением, с которым к ней относятся все. Но она не может открыть дверь – у нее ранено плечо.

– Я открою, – говорю я. Обеими руками я хватаюсь за одну из створок и тяну. Я смотрю на Риз в надежде хоть на что-нибудь. Хотя бы улыбка. Хотя бы взгляд. Но она выходит, не глядя в мою сторону. Кэт и Линдси идут за ней, и я, убедившись, что дверь не захлопнется, выхожу следом.

Сгрудившись на крыльце, мы застегиваем куртки, чувствуя, как холод лезет под кожу. Воздух тяжелый, густой, как перед грозой, сладкий и пряный, и я вдыхаю его и смотрю на ясное небо, усыпанное звездами. Секунду мы стоим неподвижно, и кто-то из нас четверых тихо вздыхает. А потом тишина распадается: вибрирующее ворчание раздается снова. Оно идет со стороны забора.

Щурясь в темноту, я ступаю на дорожку, и остальные следуют за мной. Мы уже должны его видеть. Судя по звуку, животное большое. Вряд ли его можно не заметить, даже за деревьями.