Дикие Домохозяйки

– … ублюдок ленивый! Безмозглая жирная скотина! Никогда даже и не думал, каково это – постоянно терпеть издёвки и смех за моей спиной – у Ленуры-то – трое! И я могла бы ещё родить, если бы ты позаботился в своё время взять талон у своей матери!.. А тебя, кроме грузовика проклятого, ничто и не беспокоит! На…рать тебе и на жену и на детей! Зачем же ты тогда вообще женился – ну и бегал бы и дальше за юбками, как дебил Пурито, и жил до сих пор в Общественных Бараках! Тешил со шлюхами свой чёртов …!

Сермяжная правда где-то тут была, конечно… Если бы не женитьба, не видать бы ему отдельной квартиры. Пусть и крохотной – но – своей! Да и перед соседями неудобно: вон – Абрамсы ругаются через вечер, Бонаны – вообще каждый день. А Майрин визгливый голос слышно не чаще раза в неделю… Ей, конечно, завидно. Ну, пусть прокричится.

«Регулярные скандалы – показатель счастливой и гармоничной семьи» – как это пишут всё в той же чёртовой рекламе дурацких семейных Шоу… Они «позволяют снять стресс, и выйти наружу всем негативным эмоциям, и раздражению, накопившемуся в результате…». Хрен его знает, чего. Словом, избавиться от негатива.

Разборки и скандалы исподволь пропагандируют и в сериалах, сюжеты которых тщательно редактируют: если скандалов меньше, чем два на серию – добавляют. Иначе такая «тягомуторная и нежизненная скучная жвачка» в эфир не пропускается. Это ему сказал Доджерс, а у него брат работает младшим ассистентом режиссера на студии «Марамаунт».

А сам он давно отрастил толстую кожу… Вернее, вычислил, что деваться-то его супруге… Попросту некуда!

Разве только – в те же Комнаты Барака для одиноких разведёнок. А уж на такое она никогда не согласится! Потеря социального Статуса. Детей. Лица. Ящика.

И – массы Статусных семейных удобств.

Так что послушав ещё с полчаса беспочвенные обвинения, рыдания взахлёб, и рыдания сдержанные, бранчливые выкрики и увещевания, Колин, сохранявший всё это время стандартно-каменное выражение на лице, и так не проронивший больше ни слова, встал, сходил в душ и тщательно вымылся.

Затем, проигнорировав сидящую в зале отвернувшись к стене, словно вымотанную и опустошённую самой же и спровоцированным скандалом, жену, прошёл в спальню, и лёг. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась, закрылась, и в скважине провернулся ключ… Ему в спину призывно задышали, мягкие ручки принялись ласкать шею и спину, пухлый животик прижался к боку, а горячие чувственные губки захватили за ушко…

Ну как устоять?!

Спустя полчаса, когда жена уже мирно ворковала, водя ему пальчиком по волосатой могучей груди, вопрос, состоявший, оказывается, в том, что дочери просто нужно купить новое, не столь вызывающее, платье, оказался решён к обоюдному удовольствию.

Только в кабине лифта Дайана немного отошла от поцелуев Макса.

Вот уж так – и нежно, и страстно одновременно, аж дух захватывает! – её ещё никто никогда не…

От его губ осталось какое-то чертовски приятное послевкусие – что же это такое? Черника?.. Смородина?

Пока лифт медленно полз на её уровень, Дайана постаралась оправить платье.

Иначе эта наблюдательная скотина Лесли опять расскажет ма, что она пришла на пять минут позже разрешённых одиннадцати, и была «уж так измята», «словно её тискала вся банда Джефа»!

Ма наедет.

Отец, как она была уверена, любит её, до сих пор видя в ней кроху с ясными глазами и белыми бантиками, и устраивает «дисциплинарные разгоны» только с подначек матери…

Мать. Майра. Хм…

В последние недели Дайана не могла не поразиться переменам в отношении неё, произошедшими с матерью.

Ревнует она, что ли, к её молодости и красоте? Завидует?! Это родная мать-то?!..

Иначе чем объяснить всё учащающиеся в последнее время мелочные, а то и вовсе – бессмысленные придирки к ней самой, и тому, что она делает, и как одевается?..

А, может, мать просто хочет создать ей такие невыносимые условия, чтобы она поскорее вышла замуж – всё равно за кого! – только чтобы освободить квартиру, и переложить на чьи-то плечи расходы на её «содержание»?.. Немного обидно, конечно.

А иногда – и много!

Свет в родительской спальне не горел, и там стояла тишина – не иначе, опять ругались, а затем – «мирились»… Уж привычки-то матери, похоже, никогда не изменятся.

Да и правильно – зачем отлично, что бы она там не говорила, (Уж настолько-то Дайана повзрослела, чтоб это понимать – так, как начинает видеть и оценивать происходящее повзрослевший, и «включивший» мозги подросток – кристально чётко!) устроившейся женщине Первого Уровня что-то менять в своей жизни?!

Вот разве что избавиться от поумневшей, и похорошевшей не на шутку, и начинающей тихо презирать «тупую домохозяйку», дочери…

Дайана осторожно прокралась на кухню.

Достала из холодильника пачку малокалорийных сосисок, (Их и покупают – «только для неё! Чтобы не полнела!». Всё рассчитано: так сохранится «товарный вид», и быстрее можно спихнуть её с плеч отца на плечи мужа!) отколупнула две. Сунула в микроволновку. Достала и листки салата, и резанную промаринованную морковь.