Дикие Фейри

Запах затхлости и крови витал в воздухе, когда я проник внутрь. Тут не было ничего, кроме длинного стола и изъеденных молью занавесок на окнах. Тишина давила на меня, и я чувствовал, как Зрение дергает мой разум, пытаясь куда-то меня направить. На этот раз я почти контролировал его, с нетерпением шагая навстречу видению, которое ожидало меня. Мистис был прав: когда я больше всего нуждался в Зрение, им было легче управлять. Мое желание помочь Элис было настолько сильным, что смогло преодолеть мощную магию, сдерживающую мои силы. Я подумал, не потому ли это, что она была моей Элизианской Парой.

В глубине хижины стояла фигура в капюшоне, лицо которой было скрыто тенью. Пока я пытался мысленно определить его рост и телосложение, их форма, казалось, менялась. Они стали короче, шире, потом снова выше. Я моргнул от странной магии и понял, что преступник скрыт под мощным заклинанием сокрытия.

Один за другим члены Черной Карты проходили мимо меня, приближаясь к фигуре и опускаясь перед ней на колени.

Голос, доносившийся из-под глубокого капюшона, был то женским, то мужским. Это был голос друга, родственника, незнакомца и я проклинал их за то, что они так хорошо спрятались. Но одно я знал точно — они были скрыты под мощной магией. А в этой школе было не так много фейри, способных на такое.

— Забудьте эту ночь. Забудьте лица, которые вы видели. Забудьте поступки, которые вы совершили. Забудьте юношу, который умер и силу, которую я получил от него, — от этого голоса задрожали половицы. Этот кусок дерьма использовал Темное Принуждение. Запрещенная магия, которая заставляла тех, кто ее слышал, беспрекословно выполнять их приказы. Она была невероятно мощной и требовала железной воли, но я не сомневался, что наблюдаю именно это. Фигура повторяла слова, пока члены Черной Карты выстраивались в очередь к нему, а затем, когда все было готово, выплыла обратно из кабины.

Я отошел в сторону, чтобы поискать следы тела, но их не было. Другая девушка, которую привели сюда умирать вместе с Элис и парнем, стояла в очереди, крепко удерживаемая членами Черной Карты. Так что для этого ритуала требовалась только одна жертва… добровольная. Киллблейз мог омрачить разум и питаться самыми темными мыслями. Если у погибшего парня была депрессия или он подумывал о том, чтобы покончить с собой, препарат мог зацепиться за эти эмоции и усилить их в четыре раза, заставив его действовать.

Я сошел с крыльца и видение исчезло, мир вокруг меня слегка посветлел, когда закат пробился сквозь навес.

Я мало что понял, кроме того, что Черная Карта была бесполезна. Темное принуждение нельзя отменить, так что, похоже, помощники убийцы не годились для получения информации. Единственная магия, о которой я когда-либо слышал, чтобы разрушить подобную привязку — огонь Феникса. А Орден Феникса вымер уже тысячу лет назад, так что шансов использовать его не было.

Я сбросил рубашку и засунул ее в карман джинсов, после чего расправил крылья и взмыл в небо. Я пробился сквозь ветви и вырвался в свет над деревьями, прохладный ветер пронесся надо мной, пока я летел обратно к общежитию Вега.

Приземлившись на вершине башни, я отправил Элис все, что узнал. Когда я закончил, я пересел на край здания, наблюдая, как солнце опускается за горизонт и окрашивает небо в тысячи пастельных тонов красоты.

Я сомневался, что она вообще ответит. Я не дал ей больше никаких зацепок. Я только усложнил ей задачу, давая понять, что Черной Карте нечего предложить.

Мой Атлас пикнул, и я удивленно взглянул на него, расположенный на стене рядом со мной.

Элис:

Где ты?

Я подумал, не проигнорировать ли мне ее, но в груди нарастала боль, а в голове пронеслось видение, Элис в моих объятиях. Я развалился на части, впитывая это видение. Она свернулась калачиком у меня на коленях, ее пальцы скользили по моей челюсти, а в глазах звенело серебро. Я наклонился, чтобы поцеловать ее и она поцеловала меня в ответ со стоном удовольствия.

Я моргнул, чтобы прояснить фантазию и прорычал себе под нос. Моя рука лежала на атласе и набирала сообщение для нее еще до того, как я решился на это.

Габриэль:

Крыша.

Она оказалась рядом со мной в одно мгновение, ее волосы взметнулись назад от скорости, с которой она летела. Она опустилась рядом со мной, свесив ноги через карниз и прикусив губу, как будто это ее нервировало.

— Я поймаю тебя, если ты упадешь, — тихо сказал я.

— Я знаю, — сказала она, ее пальцы обвились вокруг края кирпичей. — Но я не упаду.

— Даже ангелы падают, — заметил я, цитируя ее татуировку.

— Повезло, что я не ангел, — жестко сказала она.

Мы сидели в тишине, пока во мне разгоралась потребность прикоснуться к ней. Но я не заслуживал этого после того, что сделал с ее братом. Это пожирало меня заживо. Никто во вселенной не мог этого изменить, даже звезды.