Дикие Фейри

Звезды выровнялись и ждут, все, что вам нужно сделать, это позволить принять связывающие вас узы. Но из-за большого бремени, лежащего на вас, это может оказаться непростой задачей. Из-за постоянного смещения планет и окружающих вас сложностей, время может показаться неподходящим. И в зависимости от того, с какой стороны дует ветер, оно может никогда не наступить.

Спасибо звездам, просто еще один маленький обломок моей души. Почему вы никогда не можете быть со мной откровенны? Дайте мне гребаное решение.

Я отвернулся от Элис, сосредоточившись на Мистисе, когда он включил тихую медитативную музыку, чтобы помочь нам сосредоточиться и я закрыл глаза, чтобы попытаться отвлечься. Татуировка Весов на моей груди зудела, и я сжал губы, пытаясь не обращать на нее внимания.

— Мы попытаемся заглянуть в будущее, чтобы увидеть любое событие, которое может произойти до конца недели, — объяснил Мистис. — Если я коснусь вашего плеча, вы должны будете встать и поменяться местами с другим человеком, которого коснулись. Как обычно, держите глаза закрытыми и сосредоточьтесь на небесных сигналах, поступающих в пространство вашего разума. Откройте их, только если почувствуете касание.

Я погрузился в медитативное состояние, пока Мистис перестраивал класс в своей обычной манере, используя звезды, чтобы определить, кто лучше всего подходит для совместной работы на этом уроке. Я сосредоточился на своем дыхании, на том, как медленно поднимается и опускается моя грудь и уж точно не на татуировке, которая доводила меня до безумия своим непрекращающимся зудом.

Вокруг меня послышалось движение, и я почувствовал, что человек рядом со мной встает. Ее приходу предшествовали толчок в моем нутре и аромат вишни. Я знал это, как знают звезды. Закрыты глаза или нет. Мы с Элис только что стали парой и едва скрываемый вздох, который она издала, сказал мне, что она думает об этом.

Дайте мне передохнуть, звезды. Я же сказал вам, что на этот раз я не подчинюсь вашей гребаной воле.

Через несколько минут Мистис приказал всем открыть глаза и я сохранял нейтральное выражение лица, когда открыл свои, взглянул на Элис, прежде чем снова повернуться лицом к учителю. Выражение ее лица было напряженным, и я не знал, как мы собираемся провести этот час вместе.

— Пожалуйста, обратитесь к странице четырнадцать в ваших учебниках и выполните упражнение в парах. Не забывайте говорить шепотом, чтобы не нарушать атмосферу. Очень важно, чтобы вы вошли в состояние отрешенности, чтобы вы могли снова соединиться с небесным миром.

Я читал упражнение и краем глаза видел, как Элис делает то же самое. Мистис пронесся мимо нас, повернувшись изящным кругом и взмахнул горящим шалфеем над нашими головами.

— Ты знаешь, что ты делаешь? — спросил я, пытаясь растопить лед, хотя ее жесткая поза говорила о том, что это было довольно бессмысленно.

— Да, вообще-то… — она наклонилась к своей миске, ее губы разошлись. — Я кое-что вижу.

— Что? — спросил я с любопытством, придвигаясь ближе, чтобы заглянуть в ее миску и наше отражение уставилось на нас стеклянным взглядом.

— Трудно сказать, но мне кажется, что это большой… крылатый… придурок, склонившийся над моим плечом, — она толкнула меня локтем в ответ, и я раздраженно рыкнул, отвернувшись от нее, чтобы сосредоточиться на своей миске.

— Я тоже кое-что вижу. Это упрямая девчонка, которая думает, что она смешная.

— Я смешная, — сказала она просто. — На самом деле смешная.

— Я уверен, что все твои друзья согласятся с этим — о, но у тебя ведь нет ни одного из них, не так ли? — по выражению ее лица я понял, что задел за живое и меня охватило болезненное удовлетворение от осознания того, что я попал ей под кожу. Если я все еще задеваю ее, значит, она все еще что-то чувствует ко мне. Это было последнее, чего я должен был хотеть, но я не мог просто вычеркнуть ту часть себя, которая знала, что она была моей Элизианской Парой. Даже если бы я смог противостоять ей до конца своих дней, я бы всегда тосковал по ней.

— Разница между мной и тобой, Габриэль, в том, что я могу иметь друзей, если захочу. Я просто решила этого не делать, — сказала она, и ее маска раздражения снова стала на место.

— Я тоже не хочу, — сказал я, пожав плечами.

— Хорошо, так что просто…