«Дикие гуси» убивают на рассвете: Тайная война против Африки.

Однако военный режим давно уже не был столь монолитным, каким его представляли. Плохо дисциплинированная армия требовала все больше привилегий. Правящая верхушка раздиралась племенными и религиозными противоречиями, была расколота на несколько противоборствующих группировок.

В октябре 1978 года в одном из гарнизонов на юге Уганды вспыхнул мятеж. Он был подавлен, но часть восставших бежала в соседнюю Танзанию. Преследуя их, угандийские войска нарушили танзанийскую границу и оккупировали обширную часть ее территории. Амии решился на новую авантюру: он заявил, что намерен аннексировать захваченные земли. Подобная акция не могла но вызвать законного возмущения правительства Танзании, которое привело свою армию в боевую готовность и начало контрнаступление. В военных действиях против Амипа приняли участие и отряды угандийских беженцев. В течение нескольких месяцев аминовская армия потерпела сокрушительное поражение, и диктаторский режим в апреле 1979 года рухнул... В наследство от 8-летпего правления Амина остались расстроенная экономика, болезни, нищета, обостренные до крайности социальные проблемы.

КОНЕЦ «ГРОССМЕЙСТЕРА ОБРАЗОВАНИЯ,

НАУКИ И КУЛЬТУРЫ»

Суд над бывшим диктатором Экваториальной Гвинеи Масиасом Нгема длился всего три дня. Материалы обвинения ни у кого не вызывали сомнений. Многочисленные факты преступлений Масиаса — незаконные аресты, убийства невинных людей, расхищение государственных средств — подтверждались документами и свидетелями. Но тем не менее на вопрос «признаете ли вы себя ви-новпым?» Масиас упрямо отвечал: «Конечно, не признаю!»

Он еще не верил, что его могут казнить, и долго объяснял, что деньги из казны брал потому, что боялся воров, что его окружали нечестные и жадные люди. Его обманывали, хотя он «очень любил свой народ и много сделал для него»: построил президентский дворец, провел к нему дороги, соорудил мосты через реки, накормил голодных, дал жилища бездомным...

— Убивали ли вы заключенных без суда и следствия?

— Нет, не убивал.

Сидевший рядом с Масиасом бывший начальник тюрьмы Ондо Эла усмехнулся. Сколько раз он получал президентские приказы об уничтожении отдельных заключенных или целых групп. «Хозяин» и сам любил присутствовать при пытках. Иногда арестованных приводили к нему во дворец, где он лично вел допросы и выбирал способ казни. Его личпый врач потом фиксировал «смерть от сердечного приступа».

Когда Масиас пришел к власти, в Экваториальной Гвинее жило около 300 тысяч человек. Масиас уничтожил 50 тысяч. Еще 100 тысяч в страхе покинуло страну. На оставшиеся 150 тысяч приходилось 5 тысяч политических заключенных! Попасть в тюрьму в качестве политзаключенного было очень просто: достаточно было забыть один из многочисленных официальных титулов диктатора или не поклониться его изображению. Арестованных содержали в чудовищных условиях, спускали на них голодных псов, заковывали в цепи, забивали железными прутьями...

Кто мог подумать в 1968 году, что тихий и неприметный чиновник испанской колониальной администрации, избранный первым президентом независимой Экваториальной Гвинеи, превратится в кровавого деспота и в конце концов окажется на скамье подсудимых.

В молодости Масиас отличался спокойным и рассудительным характером. Образование он получил в католической миссии, что позволило ему занять скромный, но приличный для африканца пост в колониальной администрации. Своим начальникам он нравился исполнительностью и покорностью. Иногда он высказывал несколько «левые» взгляды, но на это они не обращали особого внимания: человек молодой, пройдет. Когда франкистской Испании пришлось расстаться со своими африканскими территориями, перед колониальными властями встала задача подобрать таких африканских лидеров будущего самостоятельного государства, которые и после провозглашения независимости относились бы лояльно к своей метрополии. Выбор пал на Масиаса. Сегодня кажется вполне вероятным, что замысел колонизаторов состоял не только в том, чтобы сохранить Экваториальную Гвинею под своим контролем, но и продемонстрировать всему миру, что африканцы якобы «неспособны сами управлять своей страной». Ибо для такой роли никто не подходил лучше Масиаса.

Став президентом, Масиас прежде всего решил разделаться со своими противниками. В Мадриде благосклонно отнеслись к этому: укрепление его личной власти рассматривалось как гарантия безопасности испанских интересов. Пользуясь свободой действий и молчаливым согласием бывшей метрополии, Масиас запретил все политические партии, приостановил действие конституции. Его противников становилось все меньше и меньше: их ловили и безжалостно умерщвляли.