Дикие истории. Дневник настоящего мужика

Я вывел Собаченко для следственного эксперимента. Александра лежала в будке. Щенки сосали. Голова волчицы торчала из дырки в домик. Она не сказала ничего, только дрогнули ее губы, обнажив огромные белые клыки…

Приехали ребята. Мы стали строить декорации. Собаченко помогал. Но все время со злобой вспоминал Сашино вчерашнее выступление. Он боялся и хорохорился. Проходя мимо будки, он тихонько говорил ей угрожающие гадости. Она делала вид, что не слышит.

Мы засиделись. Ночью Собаченко вышел на двор по нужде и поскользнулся у будки на мокром апрельском льду. Чистить который, кстати, была его обязанность.

Собаченко лязгнулся всем прикладом в лужу. Александра молча вылетела из будки и откусила ему большой палец на руке. Шили мы с Олегом. Собрали чисто. Может, несколько фасций и мелких сухожилий перепутали… Но в целом очень неплохо получилось.

«Скорую» не вызывали. Во-первых, состояние пациента было не подходящим для огласки, во‐вторых, времени было мало, в‐третьих — волк.

Этот поступок поставил Александру на грань. По всем правилам и законам она должна была умереть. Собаченко был разъярен. Мы определили его состояние как делирий. Он несколько раз брался за нож и порывался идти на двор разбираться. Мы обезоруживали его и сажали за стол. Он стал ненавидеть нас и бросался драться. Мы связали Собаченко и уложили спать.

Олег тогда только купил себе новую машину. Старый «Опель». Все ходил и сдувал с него пылинки. Утром наш вчера агрессивный дурак проспался и проснулся. Он чувствовал себя очень виноватым. Просил прощения. Все понимал. Благодарил за пришитый палец. Раскаивался, короче.

Мы ушли в лес ставить декорации, а когда вернулись обедать, обнаружили «Опель» идеально вымытым. Собаченко стоял, потупив взор. «Я, — говорит, — так виноват. Особенно перед тобой, Олег. Ты мне руку спас. А я, говно, на тебя с ножом бросался… все синька проклятая… Вот решил сделать тебе приятное и помыл машину». «Спасибо», — сказал Олег и улыбнулся. Это случалось с его лицом крайне редко.

Мы поели и опять ушли в лес. Вернулись поздно. У машины стоял скромный, исполненный достоинства Собаченко.

— Я салон пропылесосил, — сказал он. — Смотри.

Да, внутри тачки тоже была чистота.

— А еще, смотри, — сказал Собаченко и открыл капот, — я двигатель тебе помыл!

Олег заулыбался. Двигатель был очень чистым.

— И свечи поменял! — сказал гордый Собаченко.

— Спасибо, — сказал Олег и пожал Собаченко здоровую руку.

Мы вошли в дом. На столе расстилалась скатерть-самобранка. По центру среди всякой простой снеди высился целый таз пельменей. «Вот, собрал вам поесть», — скромно сказал Собаченко. За ужином он сдал нам все, что, по нашему мнению, привело ко вчерашнему инциденту. Я выбросил это в печку. Она жарко горела. Потом Собаченко разлил по стаканам. Себе ни капли. Завязал. Мы договорились, что все забудем. И легли спать.

Утром Олег сел в намытую машину, повернул ключ. Раздался оглушительный взрыв. Капот сорвало, и он улетел в поле, перемахнув через дорогу. Намытый двигатель разворотило. «Опель» пошел под списание. Только на запчасти.

Собаченко потупил взор. Признался, что рассказал нам не все. И перед обслуживанием машины курил. Потом выкрутил свечи и уронил головку ключа в свечной колодец. Достать не смог. И не придал этому значения. Закрутил свечи и забыл. Двигатель завелся, в цилиндрах поднялась компрессия. Не все поршни дошли до верхней мертвой точки. Произошел взрыв.

В этот день Собаченко собрал вещи и уехал. Дальнейшую судьбу человека с «волчьим билетом» я не знаю.

* * *

Волчица кормила детей. Троих у меня забрали друзья, а один остался. Его зовут Шарик. Он очень похож на хаски. Но он совсем не хаски. Александра жила еще долго, она никогда не причинила никому вреда. В возрасте восьми лет она заболела пироплазмозом. Ее укусил клещ. Она тихо ушла в Страну Вечной Охоты. Они любили друг друга с Полканом всю жизнь. Но детей больше не было. Полкан жив и сейчас. Он дряхлый старик. Слепой и глухой. Шарик всегда рядом. Он не умеет гавкать, но отлично воет на луну и спит на льду. На хвосте у него фиалковая железа — признак кровного родства с волками. Когда он воет, Полкан ходит его утешать. Это единственный звук, который он слышит.

Глава 13 Остров-крепость

Нам выписали командировку на остров Шумшу. Это большая удача. И далекое путешествие. Мы взяли на себя повышенные обязательства. Решили поехать еще и на Манерон.

Шумшу — это самая северная оконечность Курильской гряды, а Манерон — самый южный остров. Сначала мы летим до Владивостока. Оттуда в Петропавловск-Камчатский, потом в Северокурильск и кораблем на Шумшу. Там отрабатываем и летим в Южно-Сахалинск. Оттуда в Корсаков и кораблем на Манерон. Неслабое такое путешествие.

Почему я говорю «удача»? Да потому, что людей, которые были на этих двух островах, можно пересчитать по пальцам. Очень дальняя дорога. И очень закрытые территории.