Дикие мальчики

Это началось задолго до моего появления. Я нашел храм в руинах, стелы разбиты, и никто больше не знал, как пользоваться календарем. Но мертвые жрецы и их мертвые боги удерживали нас магической сетью, и каждый день из разрушенного храма приходил надсмотрщик и говорил нам, что делать, и еще некоторое время мы выполняли его приказания, работали механически, еще слышали, еще чувствовали, мы не могли иначе. Я отличался от остальных. Я наблюдал и ждал. Однажды, когда надсмотрщик пришел со своим магическим жезлом, я поднял глаза и взглянул на него. Я увидел, что его глаза мертвы и в них больше не осталось силы. Каменным теслом я вышиб жезл из его рук. Он не мог поверить в случившееся и стоял, плюясь картинками боли, страданий от рыбьего яда, который обращает кровь в венах в мучительный огонь. Я врезал теслом ему между ног. Он вскрикнул и рухнул, корчась, в сорняки и лианы на просеке. Мой друг Ксолотль посмотрел на него и улыбнулся. Он сделал шаг вперед и поставил ногу на горло надсмотрщика. В руке Ксолотль держал острый колышек, которым делают ямки для зерен. Он крепче сжал колышек, а другой рукой стал раскачивать его вверх-вниз между ногами, словно дрочил – мы называем это «добывать огонь» – и выколол надсмотрщику глаза. Потом он поднял колышек и опустил, налегая на него всем своим весом. Колышек проткнул надсмотрщику живот, пригвоздив его к земле. Остальные столпились вокруг, наблюдали. Ксолотль выдернул из костра горящую палку и развел огонь между ног надсмотрщика. Потом мы пошли к храму. В задней комнате мы нашли старую жрицу, похожую на парализованного слизняка. Из-за ее запаха и зеленой слизи, покрывавшей ее тело, мы не могли к ней притронуться, поэтому обвязали лианами и выволокли наружу. Она умерла еще прежде, чем мы начали ее пытать. Тело мы сожгли. Нас оставалось около тридцати мужчин, плюс пять женщин и несколько младенцев, которые долго не протянут. Большинство из них заразились от старой жрицы страшной болезнью, от которой кости гниют изнутри. Сперва ноги, так что они не могли ходить и ползали, словно слизни, потом позвоночник и руки. Под самый конец – череп. Мы с Ксолотлем собрали полые тыквы-бутыли, каменные топоры и ножи и ушли в джунгли. Мы знали, что если останемся, то подхватим болезнь. И я не хотел оставаться там, где были женщины. Ксолотль и я пошли в джунгли и жили там охотой и ловлей рыбы. Я умею ставить силки и ловушки для рыбы и для маленьких нежных оленей и прочей мелкой дичи, а животных, у которых есть панцирь, мы ловили руками и убивали, размозжив голову о дерево. Как-то раз я размозжил о дерево тыквенную крысу, и струя крови залила меня с головы до ног. Я бросил тварь на землю, и она завертелась, а острый маленький черный кончик у нее между ног стоял торчком. Ксолотль смеялся, показывая на него, а потом мы показывали друг на друга и смеялись, и я лег на землю, притворяясь тыквенной крысой, и забился в корчах, а Ксолотль поднял мне ноги, и мы добыли огонь, я дергался, как лягушка. Мы лежали долго, пока не наступила ночь и холод охватил наши тела. Потом мы сварили тыквенную крысу прямо в панцире и горстями вынимали нежное белое мясо. На следующее утро я огляделся и решил, что это хорошее место. Тут была чистая голубая речка с глубокими заводями, полными рыбы, и песчаная отмель. Поэтому мы сожгли деревья и кусты, и расчистили место, и соорудили хижину на четырех больших шестах высоко над землей. Кусачие мухи не прилетают на расчищенное место. С нашими ловушками легко было ловить рыбу. Мы ставили силки на оленей, маленьких кабанов и больших крыс, а обезьян и шнырявших по деревьям зверьков убивали из луков или из пращи. Но тыквенных крыс мы больше не убивали. Я знал, что теперь это навлечет беду. Мы ели, плавали в реке, лежали на солнце на песчаном берегу и добывали огонь, когда хотели. Много времени мы проводили, мастеря более совершенные луки, ножи и копья. Я нашел очень твердое дерево и сделал себе длинный нож, чтобы рубить кустарник. Много времени я потратил, чтобы отшлифовать дерево песком, и, когда длинный нож был готов, я мог прорубать себе путь в кустах, а однажды одним ударом убил большую змею. Поэтому я всегда носил длинный нож с собой. Шкуры животных мы коптили и натирали мозгами, чтобы сделать из них одеяла, потому что по ночам было холодно, и мы использовали мозги, чтобы вместе добывать огонь. Однажды ночью мне приснился сон. Мне явился голубой дух и показал лиану, в которой он обитал, и еще показал, как отварить лиану с другими растениями и приготовить зелье. На другой день я нашел лиану и приготовил зелье, как показал мне дух. Когда стемнело, я осушил маленькую тыкву-бутылку и дал другую Ксолотлю. Я почувствовал, как дух входит в меня слабым голубым огнем, и все стало голубым. Мы повалились на землю, воя и скуля, как звери. Я взобрался на дерево и повис на ветке вниз головой. Ксолотль был ягуаром, он толкнул меня вниз на песок, я слышал свой вой… моя голова лопается и улетает как падающие звезды в небе растянута мягкая магическая сетка когда я выплеснул свои внутренности на песок меня наполнил голубой дух Ксолотль и я стали частью духа и лианы где он жил рыча и скуля в моей глотке. Мы лежали на песчаной отмели и я видел места похожие на поляны храмы множество храмов хижин людей зеленых полей озер и маленьких белых мячей летающих в воздухе…