Дикие питомцы

Она ждет сочувствия. А мне хочется встряхнуть ее так, чтобы застучали зубы. А сама-то как думаешь, считается это? Может, ты и в десятку лучших вошла? Воображаю, как она радовалась, когда Эзра повел себя именно так, как она предсказывала, с каким превосходством на меня смотрела. Я выпиваю тройную дозу эффексора и брожу по квартире, как в тумане.

Ночью я лежу без сна и нанизываю на нитку бусины воспоминаний. Такие яркие, блестящие… Я постоянно этим занимаюсь. Вот и ожерелье готово. Слишком ценное, чтобы надевать его в люди. С Нэнси станется, еще порвет его или втопчет в грязь. Нет уж, она их у меня не отберет. Я ей этого не позволю.

8

В шесть вечера я появляюсь у Лекси на пороге с пакетом еды из «Покеворкс», который прихватила по дороге. Лекси живет на Сент-Кристофер-стрит, делит квартиру с двумя девушками, работающими в Сити по семьдесят часов в неделю. Сейчас они сидят в кухне. Одна – вся веснушчатая и в футболке с надписью «Намасте, сучки!», вторая – в спортивном костюме и с номером «Татлера» в руках. На носу у нее пластырь от черных точек.

Я пытаюсь пальцем отскрести с толстовки пятно соевого соуса. Вообще-то с соседками Лекси мы знакомы, но я никак не могу вспомнить, как их зовут. Меня Лекси всегда представляет, как Айрис-моя-школьная-подруга.

Пластырь на носу извиняется и уходит в свою комнату. За ней следуют веснушки – у нее через полчаса тренировка. Отлично, увидимся, говорит им вслед Лекси. Чуть позже, чем следовало бы.

А потом открывает салат из морской капусты и раскладывает по тарелкам дим сам. Я замечаю лежащую на столе «Магию уборки» и начинаю листать ее, ожидая, что тон разговору задаст Лекси. Все наши беседы в последнее время посвящены препарированию Фреда, которого она больше не называет по имени. Заметив у меня в руках книжку, она слегка оживляется – Джиджи говорит, она изменила ее жизнь. Прежде чем выбросить какую-нибудь вещь, спроси себя, излучает ли она радость.

Я как раз хочу уточнить, которую из соседок зовут Джиджи, когда на меня лавиной обрушивается список вещей, которые мне пришлось бы выбросить. Ухожу в ванную проверить, нормальный ли у меня вид. В голове муторно. Последние несколько дней я не вылезала из Тиндера – вычисляла, сколько мне потребуется парней, чтобы покончить с Эзрой. И в какой-то момент зацепилась взглядом за профиль Джеймса. С таким торсом ему бы лосьон после бриться рекламировать. Оказалось, что Джеймс ищет себе Сластену, в смысле, содержанку. Я свайпнула его вправо только потому, что Нэнси его бы точно не одобрила. В ванной я открываю шкафчик за зеркалом, но в нем целых три полки, где чьи вещи – не поймешь. У всех девушек косметика одной марки и пудра одинакового оттенка. Я оставляю отпечатки пальцев по всему зеркалу.

Мы с Лекси выбираемся на крышу, сидим там и пьем бриньевец, который она получила в подарок от бабушки. Та ненавидит родителей Лекси за то, что они уехали из Словении раньше, чем коммунисты дали «добро» на существование других политических партий. Бриньевец – первый подарок, который они ей подарили, но я все равно его открываю. В горле жжет. Я притворяюсь, будто заворожена раскинувшимся перед нами видом, но Лекси на мои восторги плевать. Она просто передает мне миску с едой, и меня окутывает запахом можжевельника и еще чего-то темного и дымного, с нотками кожи. А мне всегда казалось, что от Лекси должно пахнуть цветами.

Хорошие духи, замечаю я.

Спасибо. Она машинально протягивает мне руку – понюхать запястье. Это «Русская кожа». Шанель выпустила их в 1920 году для первых курящих женщин. Из-за него я перестала ими пользоваться.

А что, они ему не нравились?

Нет, это часть кодекса хорошей любовницы. Никакой помады, никаких телефонных звонков, не сметь ничего бронировать на его имя, равнодушно перечисляет она. Не пользоваться духами, чтобы он не возвращался домой, благоухая тобой.

В моем списке первой строчкой шло бы «не влюбляйся». Не пытайся превзойти жену, знай свое место, практикуй различные способы самоунижения.

Он обожал отель «Гражданин М» – за то, что там есть специальная стойка для электронной регистрации, продолжает Лекси.

Потом сует в рот ложку и ставит тарелку на пол. Меня так и подмывает начать выпытывать подробности, поэтому я решаю рассказать о Нэнси. Мне хочется, чтобы Лекси ее осудила, но всю историю я ей озвучить не смогу, ведь тогда мне и самой придется ее признать.